Мишка и Трубочист

– Такую разноцветную? – удивилась Мишель.

– Мне ее бабушка связала, – пояснил Михаэль и вынул из кармана парки варежки. – Давай руки.

Мишель послушно протянула ему руки, наблюдая, как прячутся ее кисти в белые варежки с вышитой серой овечкой. Рукам стало тепло и мягко – варежки были на флисовой подкладке.

– Вот теперь тебе точно не будет холодно, – с удовлетворением сказал Михаэль.

– Спасибо, – поблагодарила она и задала вопрос: – У тебя есть бабушка?

– Конечно.

– Она живет здесь, в Таллинне?

– Нет. Бабушка живет в Тарту, – ответил Михаэль.

– Дай угадаю, – сказала Мишель, – она преподает в университете?

– Преподавала, – поправил Михаэль. – Сейчас она уже на пенсии. Но как ты догадалась?

– Не знаю, – легко ответила Мишель. – Просто у тебя обязательно должна быть бабушка – преподаватель университета.

– Это почему? – допытывался трубочист.

– Ты очень воспитанный, – сказала первое, что пришло на ум.

– Я кажусь тебе слишком воспитанным? – не поверил Михаэль.

– Ключевое слово «кажусь»? – Мишель опять поправила шапку, все норовившую закрыть ей глаза.

В варежках это сделать было сложнее, но ей удалось, наконец, устроить шапку на голове так, чтобы она не съезжала каждую минуту.

– Ты меня совсем не знаешь, – ответил Михаэль, наблюдая за ее борьбой с головным убором.

– Как и ты меня.

– Мне кажется, что мы знакомы вечность, – он улыбался.

– Чуть больше суток, – поправили Мишель.

– Значит, это маленькая вечность.

Мишель хотела возразить, но Михаэль не дал ей этого сделать.

– Пойдем ближе к елке, – предложил он. – Там сейчас начнется самое интересное.

Трубочист поставил Мишель впереди себя и, обняв за плечи, стал аккуратно пробираться сквозь толпу к елке, закрывая Мишель от людей крепкими руками.

– Скоро двенадцать, – посмотрев на часы, сообщил Михаэль.

Мишель подняла голову и глянула на Ратушу.

Часы на ней показывали без нескольких минут двенадцать. Тут в голову закралась мысль, что они не взяли с собой шампанское. Чем же они встретят Новый год? Но Михаэль уже раздобыл еще глинтвейна.

– Не шампанское, конечно, – протягивая стаканчик, сказал он. – Но зато горячее.

– И президент ничего нам не скажет.

– Ты в другой стране, – напомнил ей Михаэль.

– Знаю, все равно непривычно.

Между тем, стрелка на часах уже приблизилась к двенадцати.

– Осталось несколько секунд, – сказал Михаэль. – Ты готова к новому году?

Мишель, обжигаясь, залпом выпила весь глинтвейн и решительно ответила:

– Готова!

Михаэль, глядя ей прямо в глаза, допил содержимое своего стакана.

Над площадью разнеслось громкое: «Happy New Year!» И тут же заиграла мелодия.

Happy new year

May we all have a vision now and then

Of a world where every neighbor is a friend

Happy new year

May we all have our hopes our will to try

If we don't we might as well lay down and die

You and I *

Михаэль обнял ее, прижал к себе и прошептал:

– С новым годом!

– С новым счастьем! – ответила Мишель.

И вместо шампанского у них был сладкий поцелуй. Небо расцвело десятком разноцветных салютов, люди поздравляли друг друга с праздником, целовались и желали всего самого лучшего в новом году. А сверху на них смотрел Старый Тоомас.

– У меня для тебя есть подарок, – прерывая поцелуй, сказал Михаэль.

Рука нырнула в карман и что‑то достала оттуда. Михаэль медленно разжал кулак и протянул Мишель на ладони …. золотую пуговицу.

– Теперь ты можешь загадать столько желаний, сколько захочешь.

– Это мне? – она не поверила своим глазам.

– Конечно.

– Правда мне?

– Ты так реагируешь, будто я дарю тебе бриллиантовое ожерелье своей бабушки, – усмехнулся Михаэль.

– У твоей бабушки есть бриллиантовое ожерелье? – автоматически спросила Мишель, не отводя глаз от мужской ладони и не решаясь взять подарок.

– Чего только нет у моей бабушки, – ответил трубочист. – Возьми.

Мишель взяла пуговицу, крепко сжала ее в руке.

– Спасибо, – сказала растрогано. – Это очень ценный для меня подарок.

– Ты что, – удивился Михаэль, – плачешь?

– Нет, что ты, – Мишель смахнула слезы, – просто что‑то попало в глаз.