Мои бывшие

– Если ты так хорошо следила за нами, то видела – я этого не хотела. Все претензии к Кариму с его конкурсами, – пожала я плечами.

Дико неприятно оправдываться перед Мариной, будто я провинившаяся школьница. Будто я одна из служанок. Боже, ну как я не замечала всего этого, и искренне считала ее подругой? Самой близкой – той, кому можно рассказать все тайны. И я рассказывала, делилась, доверяла. Любила ее как сестру, которой у меня никогда не было.

Тяжело осознавать, насколько я была слепа. И тяжело прозревать.

– Милая, – Марина положила прохладные, нежные ладони мне на плечи, и улыбнулась – улыбка только на губах, не в глазах, – зачем ты все усложняешь? Я, правда, хочу вернуть наши отношения, о чем говорю уже который раз за этот вечер. Хочу дружить с тобой, я ведь скучала по тебе, Ян. Правда скучала. У меня всего две просьбы: мой жених и мой брат – они для тебя табу. Жених по очевидной причине – он мой, а брат… ты просто ему не пара. Даже для мимолетного увлечения. Я сама женщина, и знаю, как много мы можем наболтать тем, кого хотим. И любим. А Мирона тяжело не любить, согласись?

Хотелось кивнуть, но я продолжила смотреть на нее – на эту холодную куклу.

– Ты говоришь, что не расскажешь ему про отца, но я не могу так рисковать, и верить тебе на слово, пойми. Потому лучше исключим этот соблазн. Ты ведь в курсе, что я многое знаю про твою семью?

– Я помню, – усмехнулась я невесело. – Не стоит напоминать о своей осведомленности.

– Лучше напомнить лишний раз, – она заправила мою челку за ухо, продолжая стоять за моей спиной. – Мне кажется, ты начала забывать. И забываться, а это опасно в первую очередь для тебя самой, Яна. Ты рассказывала мне много интересного про дела своей семьи, и если не хочешь проблем, если желаешь спокойствия своим родным – держись от моих родных на приличном расстоянии.

– Я доверяла тебе. Потому и рассказывала все. Доверяла, – повторила я шепотом. – Снова шантажируешь, и это, по‑твоему, дружба?

– Каждый беспокоится о своей семье, что же тут плохого? – Марина встала рядом, включила кран, сполоснула руки и брызнула холодной водой себе в лицо. Несколько капель неприятно резанули мою разгоряченную кожу своим холодом. – У нас с тобой два варианта, дорогая моя. Первый – ты поступаешь по‑своему, я отвечаю. И тебе будет больно, как и твоим родным – пострадают бизнес, репутация. Тебе никто руки не подаст, ты ведь знаешь, на что я способна?

– Знаю, – спокойно ответила я, не испытывая спокойствия – оно наигранное.

– Вот и отлично. И второй вариант самый лучший для нас обеих – мы дружим с тобой, ты держись дистанцию от моего брата и жениха. Снимаешь нашу свадьбу, живешь счастливо, не мешая мне. Идеальный вариант, не так ли?

– Восхитительный, – отзеркалила я холодную улыбку Марины. – Как умно ты все продумала!

– Не язви, тебе не идет. Если ты подумаешь, то поймешь – да, идеально. Стоит пойти мне на небольшие уступки, и твоя жизнь вернется в прежнее русло. Круг общения, спокойствие и достаток твоей семьи, репутация – ты все это сохранишь, и я буду твоей подругой. Все будет как раньше за небольшим исключением – Мирон и Руслан. И ты держишь язык за зубами о небольшом недоразумении, возникшем между моим папой и тобой. Подумай, и приведи себя в порядок, – скривила она губы, развернулась, и вышла.

Ничего не меняется, все как раньше – Марина заявляет о дружбе, но только на своих условиях, шантажирует, и загоняет меня в угол.

Достала салфетку, и провела по губам, стирая помаду. Стоит ли вкус поцелуев Мирона риска? Стоят ли его близость моего спокойствия, и репутации моих близких? Сможет ли он защитить меня, встать на мою сторону, или, если я откроюсь ему, примет сторону Марины и своего отца?

Если да, то это будет больно.

А я больше не хочу боли.

 

Глава 6

 

Я стояла у зеркала, глядя на свое отражение, а затем решила – хватит с меня!

Открыла дверь, и быстро пошла к выходу, прочь отсюда. Слишком много для меня одной. Почему‑то я, когда собиралась на вечер встречи, думала, что все по‑другому будет. Мне важно было решиться прийти, и посмотреть на всех тех, с кем я попрощалась несколько лет назад – взглянуть своим страхам в лицо. Своеобразная терапия, которой не вышло.

Нужно прекращать.

– Эй‑эй, куда? – между первой и второй дверьми меня поймал Карим, когда я практически вышла на улицу.

– Устала. Домой пора.

– Не пора, ты чего, Ян? – пьяно рассмеялся бывший одноклассник, обнял меня за плечи, и потянул обратно. То же проделал и Ильяс – не вырваться. – Веселье только начинается, без тебя будет неполный комплект.

– Я никогда не играла в ваши игры.

– Никогда не поздно начать, – ущипнул меня Ильяс, и я зашипела – это вышло болезненно. – Сорри, не рассчитал силу, – смутился он. – Перепил немного.

– И перекурил, – подмигнул мне Карим. – Дьявол, школа давно позади, а мы по привычке прячемся, чтобы дунуть. Вышли вот с Илей, как обычно под трибуну зашухарились, и только там дошло, что можно было не прятаться. Родителей‑то уже не вызовут к директору.

Принюхалась – запах от парней сладковатый. Табак и что‑то еще. Никогда они не были пай‑мальчиками, в нашем классе вообще таких не наблюдалось. Все – оторви и выбрось.

– Я плохо себя чувствую, устала с дороги. Мне, правда, пора, – попыталась я достучаться до разума тащивших меня в зал одноклассников, но не вышло – разум залит выпивкой и затуманен сладким дымом.

– Круто вы с Русом отожгли. Кстати, ты в курсе, что ваша пара – победители?

– Супер, – мрачно отозвалась я.

– Часы – твои, Янка! – подпихнул меня Карим, когда мы приблизились к залу. – Брайтлинг, детка. Эксклюзивная модель!

– Ты протрезвеешь, и потребуешь эту эксклюзивную модель назад. Что? Не так? – усмехнулась, ведь прекрасно знаю, сколько эти часы стоят.

– Ты за кого меня принимаешь? Чтобы я приз назад забирал? Я что – нищий? – раздухарился приятель. – Сейчас замучу еще один конкурс, и свою Теслу поставлю как приз. Так что…

– Так что не нужно, – перебила я, испугавшись, что неуемный Карим организует еще что‑то, в чем меня заставят участвовать.

Каким‑то чудом оторвалась от парней, и сама вошла в зал. Ладно, постою в сторонке минут десять, чтобы те, кто остался трезвым видели, что я не сбежала. А затем тихо уйду по‑английски.

Народа прибавилось, пришли те, кто был занят работой, семьями, и все они с удовольствием влились в веселье. Здесь буквально толпа – танцующая, смеющая, выпивающая. Осмотрелась по сторонам, вгляделась в зал, но ни Мирона, ни Марины, ни Руслана не увидела.