Мой босс-тиран, или Няня на полставки
Пташкина подскочила на месте, а лягушка обернулась и скрылась за поворотом. Мирослава готова была поклясться, что та ехидно улыбнулась.
«Сумасшедший дом. И день сумасшедший. И люди, люди вокруг сумасшедшие. Да что там люди, лягушки вон, с ума посходили, мимо как по болоту шагают» …
Спустившись в гостиную, она отчётливо почувствовала неприятный запах из холла. Проделки кота не прошли даром и теперь по дому распространялось кошачье зловоние.
И кто интересно должен теперь мыть пол?
Ну уж точно не она, вот еще!
А с другой стороны, это что же теперь весь день этим дышать?..
Мира зло выругалась, снова вспомнила, что в доме ребенок. Выругалась уже про себя и, вздыхая и охая, отправилась искать тряпки, перчатки и ведра, чтобы принять на себя этот удар злодейки‑судьбы.
«Ну что за день такой? Ведь с самого утра все пошло не так, с самого утра! Ну за что, за что мне такие мучения?! Господи, чем я заслужила этого рыжего, а? Это ведро мне за какие такие грехи, не подскажешь? Вечером же все выскажу этому индюку Шерхану, чтоб ему пусто было. Сидит себе там сейчас и в ус не дует, а тут его наследие надо мной издевается» …
«Он мне за все заплатит. За все! И кота найду. И найду, и кастрирую на месте. И еще вдобавок из дома выгоню и скажу, что так все и было!»
После уборки она открыла все окна, долго‑долго терла руки мылом и еще минут пятнадцать дышала свежим воздухом на крылечке. И только тогда наконец‑то отправилась на кухню. В холодильнике нашлись готовые котлеты, борщ, солянка и компот. Мира обрадовалась, что хоть готовить ничего не придётся. Потому что готовку она уже вряд ли бы пережила. Ибо и готовить толком не умеет, и желания особого нет. Вот хоть тресни, все желание как ветром сдуло.
Она достала кастрюли, поставила все разогреваться, и тут раздался звонок домофона. На том конце мужской голос произнес:
– Тут какая‑то женщина. Сказала, что зовут Ольга.
– А вы охранник, Юра, да? Сменили этого малахольного?
Юра закашлялся, но все‑таки ответил:
– Да. А вы, наверное, няня новая?
– Временная. Крайне временная. Насчет женщины ничего сказать не могу. Звоните Льву Алексеевичу. Я женщину не заказывала.
– Сейчас.
Юра ненадолго замолчал и вновь ответил:
– Скандалит женщина.
– Ну так Льву Алексеевичу звоните.
– Ага.
Мира повесила трубку и тут вспомнила, что на плите все еще разогреваются борщ и солянка. Домофон зазвонил вновь.
– Лев Алексеич сказал впустить. Она к Степе.
Пташкина пожала плечами и пошла открывать дверь.
На пороге топталась сердитая рыжая особа. Как только Мира отворила, особа отодвинула ее в сторону и, не спрашивая разрешения, ворвалась внутрь. Пташкина, конечно же сразу возмутилась. Пусть она сама здесь никто, но это не дает права какой‑то страной тетке вламываться в помещение. Тем более тут ребенок на её, Мирином, попечении.
– Фу, чем это тут так воняет?! – рыжая заткнула нос двумя пальцами и продолжила свой путь, пока не вздрогнула от громогласного «Стоять!».
И ведь остановилась, зараза.
Мира и сама не знала откуда появились эти стальные нотки в голосе и командный окрик.
– Чего надо? Я к сыну… – прошипела тетка.
Мира удивилась конечно и даже скрывать своего удивления не стала. Это и есть мама Степы и любимая женщина Шерхана? Серьезно?
Она хмыкнула, отчего рыжая тут же пошла пятнами, и крикнула куда‑то наверх.
– Степка! Выходи, мать пришла.
«Ну слава богу. Сейчас эта мамаша заберет своего вундеркинда и Добби вновь станет свободным.»
– Чего кричите? Я сама к нему поднимусь. Нам пообщаться надо. – укорила Ольга и без разрешения потопала наверх.
– Дурдом… – вздохнула Мирослава и ринулась вслед.
В конце концов ребенка кому доверили? Ей? Ей! Мало ли кто эта тетка… Может она специально представилась мамашей, а сама его выкрасть хочет, чтобы потом Аверьянова шантажировать.
«Хотя не думаю, что мелкого ушастого долго хоть кто‑нибудь выдержит. Еще и приплатят, чтобы забрали обратно…»
– Я с вами…
Ольга чертыхнулась, но путь продолжила.
Степка вышел к ним сам, не успели они дойти до его комнаты.
Прислонился к косяку, совсем как взрослый, и уставился на Ольгу.
– Это твоя мама? – спросила Мира и мальчик, немного помолчав, все же кивнул.
– Говорю же! – воскликнула Ольга, – А теперь уже оставьте нас двоих. Знайте свое место в конце концов!
Мирослава закатила глаза и снова обратилась к мальчику.
– Я могу уйти? Оставить вас?
Он как‑то странно на нее посмотрел, но под тяжелым взглядом матери кивнул.
– Хорошо. Если что – кричи.
Ольга спустилась примерно через десять минут и направилась прямиком к двери.
– Уже уходите? – не удержалась Мира от ехидства. – Я думала вы за Степой.
– Вот еще, – фыркнула мамаша, – Он сказал еще погостит.
Вдруг она тормознула и сощурилась, глядя прямо на Миру.
– И это, слышь, нянька. Еще раз сына с расспросами к сыну пристанешь – убью!
***
Когда Мирослава спустя минут пятнадцать после ухода Ольги поднялась наверх, Степка так и сидел в своей комнате. Пристроившись у окна, он задумчиво глядел во двор, где рыжий и наглый кот бодро вышагивал от газона до клумбы и обратно с таким видом, будто его только вчера короновали. У Миры при виде этого животного даже челюсть свело – еще свежи были впечатления от его проделок. Вообще, если бы не доверенный ей ребенок, Мира давно отхлестала бы тапком кота и наверняка сделала бы ему какую‑нибудь гадость в ответ. Чтобы, значит, неповадно было.
– Ты давно здесь живешь? – спросила Мира первое, что пришло в голову, будто и спросить больше нечего.
