Моя дочь от тебя

– Мамуль, вставай! Вставай! Вставай! – гудит над ухом въедливый детский голос. Что за странный сон? Слышу голос, а не вижу, кто говорит.

Ноги делаются ватными, и в груди трепещет страх.

– Маруся?! – еле шевелю губами.

– Мама, ну, мам! Там тебя дядя Ярик уже ждет, – горячим шепотом сообщает дочка, и я наконец‑то выныриваю из липких объятий сна, открываю глаза.

– Ой, мамуля проснулась, – улыбается Маруся, демонстрируя мне свою беззубую улыбку. – Я так соскучилась!

Падает на меня сверху. Обнимает и тут же ныряет под одеяло, чтобы поближе оказаться ко мне.

– Я соскучилась, милая моя! – Сжимаю ее в своих объятиях и прячу нос в детской макушке, втягиваю родной запах полной грудью.

Вот она – любовь всей моей жизни. Даже не представляю себе, как смогла бы жить без нее. Моя принцесса, моя конфетка, моя…

– Мама, – слышу мычание дочки у себя на шее. – Ты меня сейчас помнишь.

Непроизвольно губы растягиваются в улыбке.

– Не бойся, моя конфетка, если вдруг помну, то потом обязательно разглажу.

Нашу милую утреннюю беседу вдруг прерывает короткий стук в дверь. Я в недоумении смотрю на дочку.

– Кто там? – спрашиваю шепотом.

– Ну, я же тебе сказала. Дядя Ярик приехал за тобой, – доверительно сообщает дочка, и тут я понимаю, что спросонья и не поняла, что она мне там промяукала.

Я резко откидываю одеяло в сторону. Перекатываюсь вместе с Марусей на край и, оставляя дочку под одеялом, сама встаю на пол. Бессонная ночь тут же дает о себе знать легким головокружением. Прикрываю на секунду глаза, чтобы остановить вертолетики.

– Мама? – слышу сквозь вату в ушах взволнованный детский голосок.

– Все хорошо, принцесса. Слишком быстро встала, – отвечаю ей, а в этот момент стук повторяется и…

– Майя, это я, – слышу щелчок язычка одновременно с голосом Яра.

– Не заходи! – кричу, останавливая мужчину в дверях.

Он что, совсем с дубу рухнул? Что за номер? Мы хоть и встречаемся с Яром, и все наши знакомые знают об этом, но при дочке я ему не позволяю таких вольностей. Зачем? Она еще маленькая, да и впечатлительная очень. Надумает себе еще чего‑нибудь в голове, а как мне потом расхлебывать?

– Ты раздета? – не унимаясь, выглядывает из‑за двери мужчина.

– Ярослав, прекрати! – Я оказываюсь у двери молниеносно и что есть сил толкаю его в грудь, ни капли не смущаясь того, что Яр – мой начальник, говорю грубо: – Ты что делаешь? Маруся в спальне, – шиплю ему в лицо.

– Тем и лучше, – отвечает мужчина, я в непонимании смотрю на него.

– Чем лучше? – удивляюсь.

– Одевайся и спускайтесь вниз. – Вижу по лицу Яра, что он собой очень доволен, и в глазах светится странный блеск. Значит, что‑то не так.

– Яр, что ты задумал? – настороженно смотрю ему в глаза.

– Я же сказал, что жду тебя внизу. И пошевеливайся давай, работу никто не отменял. – Разворачивается и уходит, оставляя меня посредине коридора в полном недоумении.

Спустя двадцать минут мы с Марусей при полном параде спускаемся вниз. Сердце в груди трепещет, и от этого на некоторое время мне даже удается выбросить из головы навязчивые мысли о Максиме. Значит, он не полностью успел завладеть моим разумом.

Женское любопытство взыграло во мне настолько сильно, что могу думать только о том, зачем Ярослав приехал к матери ранним утром, да еще и в комнату мою заглянул? Разве мы не повздорили накануне вечером? Или мужчина не воспринял это как ссору?

 

Из кухни слышатся голоса: громкий – Ирины Витальевны и приглушенный – Яра. Они явно о чем‑то спорят или… мать Ярослава с пеной у рта доказывает сыну, что он меня эксплуатирует и не дает больше времени для отдыха. Но…

Я представляю лицо босса, и страх неприятно ползет мерзким скользким ужом по спине. Если женщина рассказала, в котором часу я вчера заявилась домой, то мне придется несладко. Яр обязательно потребует объяснений. Не прямо сейчас. Не перед матерью и моей дочкой, а чуть позже… в другом месте, и мне придется держать ответ.

С клокочущей тревогой и беспокойством в груди я толкаю дверь на кухню и делаю шаг в светлое просторное помещение. И тут же застываю на месте.

– Ого! Мама, какие красивые! – Маруся отпускает мою ладонь и подбегает к огромной корзине белых роз, стоящей посредине кухни.

Я в недоумении хлопаю ресницами и перевожу удивленный взгляд с улыбающегося и светящегося лица Ирины Витальевны на серьезное лицо Ярослава, и обратно. Пытаюсь понять, что происходит и что все это значит?!

– А вот и наша Майечка! – воркует Ирина Витальевна, подходя ко мне и раскрывая объятья, заключает меня в них, прижимает к груди, и я слышу ее частое сердцебиение. Что‑то сейчас явно должно произойти и это…

Я каким‑то шестым чутьем внезапно понимаю, что мне это не понравится.

– Доброе утро, Ирина Витальевна, – выдыхаю, пытаясь выбраться из медвежьей хватки. – Что происходит? – шепчу ей на ухо, при этом мой взгляд прикован к лицу Ярослава, который, в свою очередь, внимательно изучает меня и тут же умудряется о чем‑то перешептываться с Марусей.

– Сюрприз, – лукаво подмигивает мне Ирина Витальевна, разжимает кольцо рук.

– Майя, – переставая шептаться с Марусей, обращается ко мне Ярослав, так по‑деловому, что все обрывается внутри. Теперь, когда я немного отошла от первого впечатления, я вдруг догадываюсь, что мне хочет сказать мужчина. Я закусываю губу и неосознанно делаю шаг к выходу, кидаю короткий взгляд на часы. Мои поступки по‑детски глупы, но я не хочу, не хочу слышать те слова, которые сейчас сорвутся с губ Ярослава.

– А мы на работу не опоздаем? – нервная улыбка дергает уголки губ.

– Да бог с ней, с этой работой, детка! – Ирина Витальевна сжимает меня за плечи. – У Ярика к тебе важное предложение! Ой! – тут же накрывает женщина рот ладонью, словно сболтнула лишнего. А у меня от ее слов коленки начинают дрожать, в кончиках пальцев делается невыносимо морозно.

– Мама! Мам! – Дочка вдруг подбегает ко мне и хватает за руку. – А мне дядю Ярослава, как ты поженишься, папой можно называть?

Невысказанное предложение Яра озвучивают детские уста. У меня волосы на затылке шевелятся, и кожа идет мурашками.

– Что? – срывается хрипло с моих губ.

– Маруся! – Яр порывисто делает шаг в нашу сторону.

– Внучка! – вскидывает руки Ирина Витальевна.