Моё сводное наваждение

– Нормально, – бросаю я и вновь вызываю ее недовольное сопение тем, что поднимаюсь с места, чтобы поприветствовать своего друга.

– Здоров! – жмет мою руку Савва и хлопает другой по спине.

– Привет, – киваю я, сажусь обратно и, не глядя, говорю Маринке: – Исчезни минут на десять.

Та досадливо фыркает, но просьбу мою исполняет и, нарочито раскачивая бедрами из стороны в сторону, покидает ВИП‑зону.

Нет, мы с ней не состоим в отношениях, на которые, возможно, она рассчитывает. Просто варимся в одном кругу общения и иногда мне удобен ее интерес ко мне.

Савва опускается в кресло напротив меня и серьезно спрашивает:

– Какие‑то проблемы?

– Никаких, – равнодушно жму я плечами и отворачиваюсь в сторону.

– Излагай, – усмехнувшись, предлагает друг. – Вижу, что настроение паршивое не просто так.

Савва старше меня на три года и уже владеет фирмой звукозаписи, любезно подаренной ему отцом. Парень он толковый, несмотря на то что является представителем золотой молодежи. Наверное, поэтому он мне ближе прочих моих приятелей.

– Да отчим опять сует свой нос в мои дела, – скривившись, произношу я. – Как‑то вынюхал, что я поступил на менеджмент. Плюс моя «сестричка» будет учиться там же.

– Кстати. Что она из себя представляет?

– Черт ее знает. То ли реально серая мышь, то ли делает вид. Еще не разобрался.

– Но разобраться планируешь? – с выражением улыбается он.

– Мой наивный братишка ею очарован. А я не хочу, чтобы она ему как‑то навредила, если вознамерится.

– Так он и ее брат тоже. Или подавать дурной пример лишь твоя прерогатива? – ржет Савва.

– Заткнись.

С братом у нас отношения натянутые, но я люблю этого несносного мелкого. Да, не подпускаю близко, часто прикалываюсь над ним, злю. Но ему и без меня хватает внимания отца и матери. Вот только если моя малявка‑сестричка вздумает его как‑то обидеть – ей не поздоровится.

Даже не верится, что она моя ровесница – такая крохотная, что жесть. А как она похожа на своего папаню… Разве что овал лица другой да носик вздернут, как у лисички. Точно же, лиса. Маленькая, рыжая, хитрая плутовка. У них даже название особое есть, не помню какое. И ее глаза. Такие же насыщенно‑синие, как у Андрея, но их выражение… Смесь наивности, застенчивости и неуверенности в себе. И что‑то еще. Притворство? Все та же хитрость? Черт знает, но я обязательно разберусь.

Вскоре в зал подтягиваются остальные завсегдатаи, и мы с Саввой сворачиваем разговор в сторону других, привычных здесь тем. Рядом вновь оказывается Маринка, а Кристи, ее лучшая подружка, бросает на меня призывные взгляды. Они вообще любительницы посоревноваться за внимание парней. Как, впрочем, и остальные девчонки в нашей компании. И черт знает, что ими движет. Желание заполучить статус девушки крутого парня? Или привязать его к себе с перспективой на будущее? А может, просто сходят с ума от скуки за неимением более интересных занятий.

Вон, учили бы иностранные языки или занимались балетом, а то, может, и на пианино играли бы. Как, например, моя многозадачная «сестра». Нет, серьезно, как у нее времени на все это хватает? Получается, совсем не развлекается, не общается с друзьями? Есть ли вообще у нее друзья? Или все эти многочисленные занятия лишь прикрытие, чтобы тянуть деньги с Андрея, как думает моя мать?

– Слушай, Марин, как называются маленькие лисы, не знаешь?

– Эм… Тебе зачем?

– Неважно. Забудь.

– Фенеками они называются, Мир, – подмигнув, подсказывает Савва и начинает ржать.

– Вы о чем, мальчики? – глупо улыбается Марина, хлопая своими наращенными ресницами.

Моя сестричка‑фенек даже косметикой не пользуется, не то чтобы что‑то себе нарастить… И при этом, должен признать, у нее вполне милая внешность. Не притворялась бы такой зажатой и скромной, утерла бы нос что Маринке, что Кристи с ее густыми блестящими светлыми волосами.

И опять – к чему бы мне об этом думать?

По сути, мне должно быть на нее плевать, вот только мать бесится, что она теперь живет с нами, и, естественно, хочет, чтобы я ее в этом поддержал. Был на ее стороне, как всегда. И я буду, чтобы позаботиться о брате и Андрее. Последний ввиду своих родительских чувств не сможет быть полностью объективным, чтобы понять, что его дурят. Меня же нашему фенеку не обмануть.

– Забей, Марин, – бросаю я и поднимаюсь. – Я домой. До встречи.

 



 

Я не удивляюсь, что мать встречает меня у самого порога, учитывая, что весь день мне названивала, и следует за мною по пятам в мою комнату. Там она опережает меня, разворачивается ко мне лицом и упирает руки в бока. Я обреченно закрываю за собой дверь.

– Ну? – требует она. – Теперь ты понимаешь, чем нам грозит переезд этой нахлебницы?

– Неужели перестанем есть за ужином всевозможные сорта сыра? – притворно пугаюсь я, бросая ключи от машины на тумбочку. – Или тебе придется пить вино на сто долларов дешевле?

– Перестань паясничать! – чуть ли не визжит она, а затем вмиг успокаивается и говорит уже тише, тем тоном, каким обычно «продавливает» меня: – Мирон, наличие этой девчонки рядом в первую очередь ставит под угрозу твое собственное будущее. Как думаешь, кого Андрей предпочтет поставить во главе своей фирмы: тебя, неродного сына, или мужа родной дочери, которого она через пару лет обязательно притащит в наш дом?! А если на нее никто не поведется, что больше похоже на правду, не вздумает ли он отдать это выгодное местечко ей самой? Боже упаси! Но у нее же будет образование не хуже, чем у тебя!

– Спасибо, что запомнила, – хмыкаю я и падаю на кровать, закладывая руки за голову. – А ты, случайно, не допускала мысли, что я могу и сам всего добиться?

– Что за глупости? – фыркает она. – Тебе незачем ломать над этим голову! Вспомни своего отца. Ты же не хочешь закончить, как он? Не хочешь оказаться на улице? Жить в нищете? Чего‑то добиваются только те, у кого уже что‑то есть!

– Ага, – нехотя соглашаюсь я, вспоминая Савву.

Смог бы он открыть свою студию без финансовой помощи отца? Вряд ли.

– Нам нужно от нее избавиться! Достаточно было того, что ее мать, как комар, присосалась к кошельку Андрея. А теперь сама эта пигалица явилась к нам под нос, чтобы тянуть из него деньги уже напрямую. И смотри‑ка, строит из себя невинную овечку. Именно такие и обчищают незаметно до нитки. Маленькая лживая стерва.

– И что ты предлагаешь? – без особого интереса спрашиваю я.