Моё-твоё сердце

Мне было девять, когда Дэнни родился, и мне так нравилось быть старшей сестрой. Мне было двенадцать, когда Дэнни поставили диагноз – астма, и мне так нравилось чувствовать ответственность за него. Но это легко, когда приступ случается раз в несколько месяцев, и его можно предсказать, а в кармане всегда лежит полный баллончик. Но всё случилось так быстро… То ли от удара, то ли от страха Дэнни стал задыхаться. Он лежал в песке, мой крошечный младший брат, за которого я взяла ответственность, и не мог втянуть воздух в свои крошечные лёгкие.

А я застыла. Добежала до места происшествия раньше Тедди – она всегда медлила из‑за лишнего веса – но просто замерла у ног брата и не могла пошевелиться.

– Это ваш брат? – Спрашивали меня голоса.

– У него приступ?

– Что же вы стоите?

– Может, вызвать скорую?

Не страх, а паника – вот самое предательское чувство. Страх даёт нам крылья, паника – лишает способности здраво мыслить и действовать. Я слышала, как Тедди дважды позвала меня и спросила про ингалятор, но не смогла ответить. Стояла и смотрела, как мой брат задыхается.

Тогда Тедди отобрала у меня ответственность и взвалила на свои плечи. Велела всем отойти подальше, чтобы не перекрывать доступ к воздуху. Залезла в мою сумку и перерыла её вверх дном.

– Его нет! – Закричала она. – Хейли, ты брала ингалятор?

В тот день я так спешила выпроводить Дэнни из дома, лишь бы не слышать его нытья, что забыла захватить с собой самое важное. То, что могло бы спасти его, начнись у него подобный приступ. Но я прихватила кое‑что другое, что могло его спасти. Тедди. Когда выяснилось, что у Дэнни астма, она перечитала кучу книг, чтобы знать, как действовать в чрезвычайных ситуациях. Я лишь посмеивалась над ней, но после этого случая не смеялась никогда.

– Так, кто‑нибудь, вызовите скорую! – Скомандовала Тедди, и мамаши на двадцать лет старше её безоговорочно подчинились.

Тедди присела рядом с Дэнни и стала ласково с ним говорить. Она действовала по строгому алгоритму и справлялась просто блестяще.

– Милый, не волнуйся, всё будет хорошо. Ты только не паникуй, это всего лишь небольшой испуг и всё. – Она гладила моего брата по волосам, в которых застряли песчинки. – Теперь нужно, чтобы ты сел, вот так, молодец. Дыши глубоко вместе со мной.

И она стала делать глубокие вдохи, вбирая в себя весь кислород игровой площадки. Дэнни заметно успокоился и стал повторять. Приступ не проходил, но он хотя бы не так сильно задыхался.

– Да ты просто умница, Дэнни!

Через пару минут послышалась сирена скорой, и всё это время я стояла среди зевак, пока моя подруга спасала брата. Очнулась я уже в больнице, куда прибежала мама. Я думала, она станет винить меня во всём, что не усмотрела, не помогла, не защитила младшего брата. Но она лишь обняла меня и сказала:

– Всё хорошо. Я так счастлива, что с вами всё в порядке.

Тедди тоже получила свою порцию объятий – она была почётным членом нашего семейства, пусть её мама была против, да и мой отец как‑то холодно относился к тому, что девчонка из окна напротив постоянно торчит в нашем доме. Но его часто не было дома, поэтому этой холодности почти не ощущалось.

Я и Тедди – воздушный змей и ветер. Один не полетит без другого. Она была частью моей семьи целых десять лет, но подула слишком сильно и размозжила меня о скалы. Мы отдалились за этот год, но я и подумать не могла, что из‑за этого. Её тайну хранил дневник в верхней шуфлядке письменного стола, и, если бы не случайность, я бы никогда не узнала о её предательстве.

Я была так зла, так обижена на неё, но мне так её не хватало. Той Тедди, какой она была до всего этого. До аварии, до моего предыдущего дня рождения, до Джейка…

– Мистер и миссис Морган. – В палате снова появился тот высокий, худой человечек в докторском халате, наверное, единственный на всём свете, кого белый цвет вытягивал в ещё более тонкую линию. – Простите, что вам пришлось ждать.

Доктор Макклири обогнул постель и заглянул в мою медицинскую карту, припрятанную в основании кровати. Пусть он не выделялся на фоне белых стен, не выглядел авторитетно и вообще вызывал насмешливую улыбку, папа отложил телефон, а мама наконец вышла из транса. Вот на что способен белый халат и писулька с пометкой «доктор».

– Что вы выяснили? – Опасливо спросила мама, хватаясь за отца.

Врач вздохнул, и я обмякла. Такие вздохи ни к чему хорошему не приводят.

– МРТ показало скопление жидкости во внутричерепном пространстве. Такое случается при таких серьёзных травмах головы, как у Хейли. Отёк пока слабый, мы будем отслеживать его и попутно постараемся вывести лишнюю жидкость с помощью диуретиков. Это снизит внутричерепное давление.

Мама внимала каждому его слову, пока отец поглаживал её нежную руку своей – шершавой. Вот бы почувствовать то же самое, что и она. Его силу и поддержку. Грубую кожу и теплоту. Но я чувствовала лишь холод и страх.

– Как только отёк спадёт, ваша дочь вполне возможно сможет дышать самостоятельно, и мы уберём трубку. Но пока… – Доктор Макклири снова вздохнул, как человечек, уставший сражаться с болезнями и всем миром. – Для поддержания перфузии мозга и предотвращения ишемии, мы будем давать Хейли сосудорасширяющие препараты. Сульфат магния и раствор глюкозы помогут нормализовать мозговую деятельность. Медсестра будет постоянно наблюдать за ней. Проводить мониторинг жизненных показателей. Давление, частота дыхания, пульс, уровень сознания и реакция зрачков.

Родители стойко выслушали всю эту медицинскую дребедень, из которой я вынесла самое важное. У меня серьёзно повреждена голова, в мозгу скапливается лишняя жидкость, из‑за которой я не могу дышать, как нормальный человек. Вот почему изо рта торчала эта мерзкая штуковина, что превращала меня в монстра.

Но папу не устроило то, что он услышал.

– Но вы не сказали главного… Какой прогноз? Когда моя девочка очнётся?

Мы втроём одновременно взглянули на доктора.

– Сложно сказать на данном этапе. Хейли очень повезло, но пока рано говорить о сроках. Она может оставаться без сознания несколько часов, а может несколько дней или даже недель. Сейчас самое важное – снять отёк.

– То есть… – Почти зашептала мама. – Нам придётся только ждать? Сидеть и ждать, пока сработают таблетки?

– Это всё, что мы можем.

– А если они не сработают? – Всхлипнула мама, и папа сильнее сжал её руку. Никогда не видела её такой несчастной, сбитой с толку, неживой. Мне стало неважно, что там ответит доктор Макклири, что станет со мной, лишь бы мама снова стала собой. Красивой, румяной, весёлой. Я протянула руку к ней, но побоялась дотрагиваться. В прошлый раз не получилось, но мало ли…

– Мы сделаем всё возможное, чтобы помочь Хейли. – Уверенно сказал доктор Макклири, но тут же снова вздохнул и напомнил, что он не всемогущ. – Но если все наши меры не помогут, придётся проводить хирургическое вмешательство. Дренаж жидкости из желудочков головного мозга – экстренный…

Увидев, как побледнела моя мама от слова «хирургический», он замолчал и слабо улыбнулся: