Муж в черном скафандре. Три года жизни с абьюзером
Мало того, ему хватало кощунства приписывать мне отношения со священником! Просто зубами скрипел, когда слышал о нем. Так получилось, что мама выбрала себе в качестве духовного отца очень молодого батюшку, моего ровесника. Царствие ему небесное, он уже не с нами. Это был строгий, благочестивый, очень хорошо образованный священник. Никогда не позволял пастве расслабляться и не выполнял свои обязанности спустя рукава, чем грешат многие священнослужители. Поэтому она его и выбрала. Мама была максималисткой.
Вполне естественно, что после маминой смерти отец Марк взял нас с отцом под свое крыло, а как могло быть иначе? Наверняка она попросила его не оставлять нас. А Генка орал, что я хожу в церковь именно к нему, и вообще мне надо выходить за него замуж, а все священники в целом – самые большие грешники и лицемеры.
Еще больше его злило, что отец Марк всегда приходил к нам домой в его отсутствие. Да, скажу честно: мне не хотелось, чтобы они встречались, мне просто было очень стыдно за несдержанного мужа. Но я никогда не могла бы ему такое сказать. Тем более что мы с папой ни разу не подгадывали, чтобы его не было дома, это получалось случайно. Видимо, и Богу было не угодно, чтобы они встречались. Единственный раз, когда нам пришлось отложить посещение батюшки именно из‑за Генки – это когда он лежал в запое. Какое тут может быть гостеприимство…
А как муж бесился, что я много времени готовила, когда отец Марк со своими духовными детьми собирались прийти в гости!
– Ни хрена себе, как царю готовят! Целый день у плиты, чтобы этого пастора ублажать??? Да лучше бы ты мужа так встречала! Он тебя содержать, что ли, будет? А мне две кости на сковородку кинет и радуйся! Гости тебе дороже мужа! – он просто неистовствовал.
Это случалось пару раз в год, ко дню рождения отца и бабушки. И я всегда считала, что к приему гостей все готовят больше и лучше, чем ежедневно. Батюшка обычно приходил с несколькими своими самыми близкими прихожанами, так что надо было накрывать полноценный большой стол. Все это были молодые семьи, очень открытые и добрые люди, им были рады в каждом доме.
Знаки усиливаются
И вот на фоне всего этого – упавшая освященная иконка…
Выходить за него замуж мне было страшно. Очень. Но я уже была практически в подводной лодке. Гена договорился со знакомой (видимо, бывшей любовницей), которая работала в ЗАГСе. Она сказала:
– Справка о беременности, и в тот же день распишу.
Мы запланировали день, нарядились. Настя выразила желание поехать с нами, она очень хотела, чтобы я была счастлива. Гена то ли не верил до последнего, что я не смеюсь над ним и не издеваюсь, то ли сам пытался понять, зачем он это делает, – я не поняла. Он был очень растерян, суетился. Мы поехали в консультацию за справкой, почему‑то решив, что ее сразу выдадут. А ее не выдали! Сказали – только на следующий день. Пришлось вернуться домой, и мои страхи только росли. Нам действительно что‑то помешало, как я и просила! Мне надо было остановиться, ведь я хотела знак и получила даже не один. Но я не смогла.
Силы, охраняющие нас, всегда стараются предупредить об опасности. Проблема только в том, что мы не умеем видеть эти знаки. И если продолжаем упорно лезть куда не следует – Господь позволяет окунуться и в дерьмо. Ну на, если так хочешь. Покушай… И я нырнула. С головой. Потом не знала, как выжить. В дерьме оказалось совсем не прикольно…
Мы расписались на следующий день, быстро. Даже не в ЗАГСе, а в каком‑то филиале. Уже без Насти. Его знакомые тетки смотрели на меня с целым букетом чувств в глазах – я там прочитала и удивление, и жалость, и насмешку, и что‑то еще непередаваемое. Ну что ж, мне оставалось только молчать.
А вечером того же дня… Из Настиной комнаты раздался вопль. Натуральный вопль ужаса, вслед за которым мы всей семьей ринулись туда… Мы живем в этой квартире почти 15 лет, и ни разу ничего подобного не происходило. И никогда больше не произошло вплоть до нашего переезда через несколько лет.
Дочь сжалась на кровати в комок, закрыв голову руками и не в силах даже посмотреть, где чудовище. К ней в окно залетела ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ. Вы знали, что они живут в центральной полосе в каждом городе? Но почти никогда не залетают в окна, так как их системе навигации позавидует самый современный истребитель.
Гена бросился ее ловить, поймал, и она укусила его за палец! До крови! Он с трудом отцепил ее зубы от своей руки. И все это – в день нашей росписи! Я была окончательно подавлена и ошарашена всеми этими событиями, не увидеть проявления высших сил было просто невозможно. Мной овладели самые мрачные предчувствия, тяжелое состояние не удавалось сбросить в течение долгого времени.
А мышь мы посадили в трехлитровую банку, сфотографировали, у меня до сих пор хранятся эти снимки. Жаль только, что телефон снимал очень плохо, качество совершенно отвратительное. Потом мы ее выпустили, я не умею убивать животных, даже мышей, и даже не летучих.
Чтобы была понятна вся глубина ужаса, пережитого дочкой, могу добавить, что у нее арахнофобия. Это чудесно непонятное слово обозначает, что человек до смерти боится пауков. Ну и всех других невиданных тварей и гадов заодно. Моя дочь из тех, кто при виде паука ищет возможность переехать.
Например, придя однажды с работы, я обнаружила дома странную конструкцию: на полу прямо посреди кухни лежал перевернутый стеклянный салатник, а на нем стояла емкость с рассадой в качестве железобетонной плиты. Надпись рядом на стуле: «Там ПАУК! Уберите его!!!»
Вдоволь посмеявшись, я начала разбирать могильник, обнаружив под салатником еще пару мисок. Матрешка.
Объяснения дочери:
