LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

На роду написано

– Нет, дело к концу подходит, тем более никто не будет менять показания. Давай закроем эту тему…

На следующий день Максим шёл по улице города, а навстречу ему школьный товарищ.

– Ма‑а‑кс, а я второй день тебя ищу. И в школу звонил, и в деревню.

– Что‑то срочное? – пожав протянутую руку, спросил Максим.

– К нам мой дядя приехал, он главный прокурор военного округа, генерал‑майор. Я ему рассказал про твой случай, и он хотел бы с тобой поговорить.

Минут через десять Максим был у родителей своего товарища, где в просторной гостиной представился немолодому генералу – тот был в брюках с красными лампасами и рубашке защитного цвета.

Расспросив, как было дело, и услышав обстоятельные ответы, сказал:

– Я могу вас успокоить только тем, что вы действовали в той ситуации правильно. Если бы вы убежали, не оказав помощи человеку, жизни которого угрожала опасность, то вас за это следовало бы привлечь к уголовной ответственности.

Мягко ступая по ковровой дорожке, генерал говорил, нет‑нет да поглядывая на сидящего в кресле Максима:

– Дело в том, молодой человек, что у нас гражданские суды часто перестраховываются в подобных случаях. И если вас всё же осудят за умышленное убийство, то мой вам совет: пишите кассационные жалобы вплоть до Верховного суда СССР. А если надо, то и до Пленума Верховного суда, там вопрос обязательно решится в вашу пользу.

Максим около часа беседовал с военным прокурором, который в заключение сделал краткое резюме, что если бы похожий случай произошёл у них в округе, то он бы закрыл это дело за отсутствием состава преступления.

– Вы, молодой человек, действовали в состоянии необходимой обороны.

 

Во второй половине июля уголовное дело, возбуждённое против Муханова, и впрямь закрыли с формулировкой: «за отсутствием в действиях Муханова состава преступления, потому что он действовал в состоянии необходимой обороны». Прав оказался военный прокурор, но и следователь Мишин показал себя принципиальным в непростом вопросе, хотя зам городского прокурора просил его передать дело в суд, чтобы избежать неприятностей, которые могут исходить от вышестоящих органов. И кое‑кто из коллег предупреждал Мишина: «Смотри, Петрович, схлопочешь по загривку». На что следователь отвечал в категоричной форме: «Муханов в той ситуации был прав».

Прошло всего несколько дней после закрытия уголовного дела, как посыпались жалобы в областную прокуратуру. Спустя ещё недели три всё началось сначала. На этот раз дело вёл не Мишин, а другой следователь городской прокуратуры.

Максим прекрасно понимал: уголовное дело повторно возбуждено потому, что там есть за что зацепиться – это противоречивые показания Зенина. И пока эта нестыковка будет присутствовать, дело могут возбуждать раз за разом. Везде нужна ясность, а в уголовных делах тем более. Подумав, решил ещё раз поговорить с Геннадием, попытаться убедить его, что тот, сказав правду, ничем не рискует.

Зная, в какое время Зенин приходит с работы, Максим стал поджидать его недалеко от дома. Увидев товарища, Геннадий аж споткнулся, побледнел, однако поздоровался.

Максим помедлил немного, затем спросил:

– Гена, может, всё‑таки вспомнишь, что удары тебе Соколов наносил? А то это дело так и будет кочевать от одного следователя к другому.

Зенин стал переминаться с ноги на ногу. Наконец произнёс:

– Макс, ты думаешь, я не переживаю? Но что я могу сделать: сам себе приговор подписать?

– Гена, сколько бывает случаев, когда человек забывает даже то, как его зовут, а потом вспоминает. И ты вспомнил, хотя здесь смешно: всё помнит, всё знает, но не говорит. Как это называется?

– Макс, я всяко крутил, думал, но каждый раз прихожу к одному: меня могут посадить за дачу ложных показаний. Как ты не понимаешь?

– Гена, я видел, как ты бросил камешек в жигулёнок. И представь: я подтверждаю всё это на следствии. Что с тобой в этом случае сделают? Сразу же посадят.

Геннадий изменился в лице, ссутулился.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Затем, чтоб знал: я не сволочь, как ты.

Максим окончательно понял, что его бывший товарищ – трус. И не только трус, но ещё и предатель.

Буравя его прищуренным взглядом, медленно, с сарказмом проговорил:

– Иуда ты, Гена, и другого имени тебе больше нет.

Сплюнув через левое плечо, Максим быстрым шагом пошёл в другую сторону, побоявшись, что не сдержится и врежет подлому человечку промеж глаз.

В этот вечер Максиму впервые захотелось напиться. Придя к Эмме, сказал ей о своём желании. Она сразу смекнула, в чём дело.

– Ты с Геной, с этим уродом встречался?

Услышав острое словцо в отношении Геннадия, Максим с особой нежностью посмотрел на бывшую жену.

– Да, Эмуля, встречался. И знаешь, мне вдруг полегчало, потому что груз, который висел на душе, исчез куда‑то. Значит, душа от грязи освободилась. Согласна со мной?

– Согласна. Рассольник будешь?

– Буду.

– А винца, может, всё же выпьем?

– Давай, сейчас я сам организую это дело.

Максим открыл холодильник и, взяв оттуда початую бутылку сухого вина, стал разливать по стаканам.

Эмма в эту минуту наливала в тарелки рассольник.

– Макс, я в зале сегодня буду спать.

– Почему?

– Я не выспалась из‑за твоего храпа. А сегодня ещё сильнее будешь храпеть, потому что устал, говоришь. Ты не обидишься?

– Нет, конечно. А насчёт храпа ты права, я мастер по этому делу.

Эмма сказала, притворно улыбнувшись:

– Каждому своё…

 

Глава 9

Нежданные гость. Разговор о будущем. Арест

 

TOC