LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

На роду написано

Максим натянуто усмехнулся:

– Если ты заговорила о честности, тогда скажи: кто твой любовник?

– Вот этого, Макс, я никогда тебе не скажу. Даже если пытать будешь, всё равно буду молчать.

– И ни словом, ни полсловом?

– Нет и нет! – начиная раздражаться, ответила она.

– Тогда хоть скажи: ты в рабочее время с ним встречаешься?

– Макс, давай прекратим этот разговор, неприятный и тебе, и мне.

– Хорошо. Но ответь хотя бы на такой вопрос: в каком случае ты не будешь мне изменять?

– В каком? Когда приведёшь себя в норму. И я снова прошу тебя, умоляю: услышь меня! Неужели у нас хороших врачей нет? Тогда езжай в Москву. Макс…

Он встал с кресла и пошёл из комнаты. Но у самой двери остановился, лицом повернувшись к женщине – её глаза с отчаянной мольбой смотрели на него. Максим увидел в этих глазах не только мольбу, но и слёзы.

– Эмуля, прости, мне сейчас никакой врач не поможет, потому что нервы на пределе. И я думаю, что меня в любой день могут посадить…

 

В преддверии октябрьских праздников уголовное дело вновь закрыли, причём с той же формулировкой: «за отсутствием в действиях Муханова состава преступления». Но Максим считал, что жалобщики на этом не успокоятся. Они поняли, что в уголовном деле есть слабое звено – это показания Зенина, который якобы не видел, что удары ему наносил Соколов.

Незаметно подошёл Новый 1982 год, который отметили с друзьями. Так же незаметно пролетели ещё два месяца. Сразу после 8 Марта Муханову позвонила пом. прокурора Чувырдина Зинаида Михайловна и попросила в два часа дня прийти к ней с паспортом. Максим подумал: «Значит, посадить хотят». Но решил проверить свою догадку.

– Сажать будете?

– Ну что вы так грубо: сажать. У меня к вам несколько вопросов.

– А паспорт для чего?

– На всякий случай.

«Вот сволочь! – Максим мысленно обругал Чувырдину. – Сказала бы правду, зачем темнить?»

Поскольку паспорт у него всегда был при себе, он позвонил Эмме и сказал, что его сегодня посадят. Она испуганно вскрикнула:

– Как!

Максим передал ей разговор с помощником прокурора.

– В общем, если в шесть вечера меня не будет дома, значит, я в КПЗ.

В два часа дня в куртке, полуботинках и спортивном костюме Максим был в кабинете у Чувырдиной. Она беглым взглядом окинула его.

– Максим Аркадьевич, паспорт у вас с собой?

Он подошёл к столу и оставил на нём свой паспорт. Чувырдина взяла его и, сказав: «Подождите, я скоро приду», – вышла из кабинета. Не прошло и минуты, как она вернулась.

– Максим Аркадьевич, зайдите к прокурору.

Ничего не сказав, Максим направился к городскому прокурору.

При виде Муханова тот встал из‑за стола и, нахмурив рыжие брови, произнёс с металлом в голосе:

– Ну что, гражданин Муханов, погуляли? Теперь пора нести ответственность за своё преступление.

Услышав слово «гражданин», Максим понял: его арестовывают. Откуда ни возьмись, у двери появился милиционер с кобурой на правом боку.

– Уведите! – кивнув на Муханова, приказным тоном бросил прокурор.

Через шесть‑семь минут Максим был в камере, а спустя ещё минут сорок его повели в комнату при КПЗ, где ждала Чувырдина Зинаида Михайловна.

– Садитесь, Муханов.

Он только пристроился на пластиковый табурет, как Чувырдина скороговоркой проговорила, что гражданин Муханов привлекается к уголовной ответственности по 102‑й статье – умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (от 8 до 15 лет или «вышка» – самая тяжкая статья уголовного кодекса в РСФСР). Максим даже бровью не повёл, услышав, по какой статье его привлекают, поскольку готов был ко всему. С досадой подумал: «Напугать хотят. А может, команду своего начальства выполняют». Вспомнил слова военного прокурора, генерала: «…И если вас всё же осудят за умышленное убийство, то мой вам совет: пишите кассационные жалобы вплоть до Верховного суда СССР. А если надо, то и до Пленума Верховного суда, там вопрос обязательно решится в вашу пользу».

Когда Чувырдина попросила Муханова расписаться, что признаёт эту статью, он отказался.

– Муханов, вы человека убили.

Он парировал:

– Не я убивал, а Соколов.

– Но он не убил, а вы убили.

– Зинаида Михайловна, – желчно усмехнувшись, произнёс Максим, – всё это называется «сказка про белого бычка».

– В таком случае, Муханов, напишите, что частично признаёте.

– А какая разница, полностью или частично? Если я подпишу «частично», значит, признаю 102‑ю статью. Нет, этого не будет.

Чувырдина и так и сяк пыталась убедить Муханова, чтобы частично признал, но всё было напрасно.

В конце концов, она раздражённо бросила:

– Тогда напишите, что от подписи отказываетесь.

– Это другой вопрос.

Наклонившись над столом, Максим подумал: «Нет, господа обвинители, меня голыми руками не возьмёте, я буду драться с вами не на жизнь, а на смерть. Если уж умирать, как говаривал мой отец, то не просто так, а с особым смыслом».

После того, как Муханов написал «от подписи отказываюсь», начался допрос. Немного погодя Максим попросил ознакомиться со своими же показаниями. И сразу предупредил:

– Если хоть одна моя мысль будет искажена, то в показаниях я расписываться не буду.

Прокурорша дала подследственному несколько исписанных листочков, где он быстро нашёл то, чего не говорил.

– Почему вы написали, – твёрдым голосом произнёс он, – что я взял доску с целью защиты Зенина, а Соколову умышленно нанёс удар по голове. Я разве говорил такое? Эти показания я не буду подписывать.

Прокурорша недовольно качнула головой:

– Строптивый вы человек, Муханов. В таком случае так сделаем: я вам письменно буду задавать вопросы, а вы под каждым моим вопросом будете писать ответ.

– Этот вариант годится.

Чувырдина стала писать вопросы, Муханов письменно отвечал.

TOC