Нас нет на небесах

Лифт открылся, и мы опять побежали. Выскочив из здания, я оглянулся и увидел то огромное скопление зловещих копий, что все ещё рвались заползти на небоскрёб. Они не обращали внимания на боль и самосохранение. Взбираясь друг на друга, они периодически срывались и, падая с высоты, разбивались в кровь. Но потом поднимались и, продолжая карабкаться друг на друга, раздирали ногтями тела других убийц. Предвкушая встречу с жертвой, они тряслись и иногда издавали мерзкий и очень громкий писк.

– Бежим, не останавливайся, – толкнул меня Давид.

Я опомнился и увидел, как двое, что заползали на небоскреб, посмотрели в мою сторону и запищали громче остальных. За секунду бешеная толпа машин для убийства рассыпалась и на переломанных ногах, в порезах и ранах рванула за нами.

– Теперь нам конец! – закричал я, испытывая ужасное чувство вины перед Давидом, – они заметили меня!

– Беги, не оглядывайся, – закричал он и, подхватив меня под руку, буквально потащил за собой.

Писк стал ещё громче, но я не смотрел назад. Я бежал изо всех своих сил, вспоминая день своей смерти и с ужасом представляя, что снова переживу что‑то похожее.

– Бархан! Осталось немного, – закричал тот, что спасал сейчас мою жизнь.

По раскаленному песку мы поползли вверх, и я почувствовал, как что‑то крепко схватило меня за ногу. Не выдержав и всё‑таки обернувшись, я ужаснулся. Один из убийц вцепился в меня своей кровавой рукой и уже замахнулся острым ножом, чтобы разорвать мою ногу в клочья, но Давид успел пнуть его прямо в лицо. Тот покатился вниз по бархану, зацепив с собой нескольких, что уже ползли за нами.

– Давай! – закричал Давид.

Я постарался ползти ещё быстрее, но уже понимал, что это не поможет. Писк стал так громок, что мне не пришлось даже смотреть назад. Армия смертоносных копий была совсем близко. Но Давид всё равно спешил и, добравшись первым до верха вертикального бархана, он развернулся и, схватив меня за волосы, просто выдернул мое тело из пищащей толпы и потащил к себе.

Тогда Давид замер. Со страхом в глазах он взглянул на продолжающих ползти окровавленных людей. Он понял, что ошибся, и граница между барханом и городом не оказалась переходом в другую параллель. Но вдруг сумерки исчезли, и солнце мгновенно поднялось над нами. Город растворился вместе со всеми убийцами. А песок словно это лава, настолько раскалился, что моментально обжег ноги. Затем поднялся сильный ветер, и нас очень быстро что‑то потянуло под землю. Я, не успев ничего сказать, поймал на себе взгляд Давида. Он был мужественным и смелым, тогда я понял – мы спасемся, нельзя сдаваться!

 

Глава 3

 

Темно и тихо. Я снова ничего не чувствую, только понимаю, что я есть, моё сознание и не больше. Судя по всему, нам удалось вернуться обратно.

– Друг, ты здесь?

– Да, но не ничего вижу! Пытаюсь понять, где мы.

– В ящике каком‑то железном. Не чувствуешь разве? Стенки железные. Нужно крышку найти.

– Не чувствую, – еле прошептал я.

Вдруг раздался громкий стук об железо. Крышка бака, в котором мы находились, отлетела в сторону, и свет уличного фонаря осветил лицо Давида, озадаченно смотрящего по сторонам.

– Повезло, что ящик чистый. Это ведь мусорный бак! Хорошо, что новый, похоже, его только привезли, – засмеялся он, посмотрев на меня.

– Да, хорошо. Но я бы всё равно ничего не почувствовал, ведь я опять прежний.

– Но тебе лучше, чем в жуткой пустыне, не так ли?

– Да, так, – соврал я, понимая, что совсем заморочил голову парню.

Я так страдал там от жары и страхов, что совсем не заметил своего счастья оказаться живым хоть ненадолго. Когда я уже научусь ценить то, что имею?

– Слушай, место какое‑то странное, – выпрыгнув из ящика, оглянулся он.

Я не ответил, продолжая переживать из‑за потери чувств.

– Друг, ты здесь?

– Да, – опомнился я, пройдя сквозь железный ящик.

– Я не могу найти чертов камень! Он был у меня в кармане, когда мы забрались на бархан. Точно помню, потому что он стал таким холодным.

– Думаешь дело в камне?

– Не знаю. Может и нет. Все уже пересмотрел. Не могу его найти! Ты, кстати, понимаешь, где мы?

Тогда я посмотрел по сторонам и сразу догадался – мы точно не вернулись обратно.

Находясь в маленьком переулке, мы не сразу поняли, что произошло. И только подняв головы и увидев высоченные, изогнутые в виде спиралей небоскребы, предположили, что это очередная параллель.

– Чёрт! – выругался Давид, – как я мог потерять камень?!

– Ты думаешь, мы снова должны будем спасаться?

– Я не знаю, но таких небоскребов во всем мире нет!

– Тсс, кто‑то идёт, – перебил я его, услышав шаги неподалеку, – тебе, по‑моему, лучше спрятаться за ящик.

Высокая женщина в длинном чёрном плаще медленно прошла мимо нас. Её волосы были небрежно собраны в пучок, глаза почти закрыты, а тонкие губы поджаты. Очень худое серое лицо сливалось с серым дымом от её необычной стеклянной сигареты. Вещество из её тонкой трубки клубами падало вниз, создавая иллюзию перистых облаков на земле, расстилаясь по сырому, идеально ровному асфальту.

– Друг, идём! Я не буду вечно сидеть за этим ящиком, нужно выяснить, куда нас забросило.

– Да, идём! И было бы неплохо разобраться, как можно перемещаться по этим параллелям. Иначе так мы никогда домой не вернёмся.

– Там, в пустыне, мы как будто сломали систему. Вырвались из купола. Нужно понять, как причастен был к этому камень и фантомы.

– Да, вообще странно всё это. Система… – в голове не укладывается.

– Если начнёшь обращать внимание, то заметишь, что система во всём. День – ночь, бодрствуем – спим, – сказал Давид и присмотрелся к чёрной блеснувшей точке на столбе, – смена сезонов, пищевая цепочка, всё взаимосвязано, а это и есть система, – продолжил он.

– Эх, Давид, как же много вопросов.

– Всегда были вопросы. Нужно еще отыскать камень.

Когда мы все перепроверили, Давид сжал кулак и сказал:

– Кажется его здесь нет. И это очень плохо.