Нас нет на небесах

Наступила ночь. Выскочив наконец из своего домика, я рванул к плакучей иве, одиноко склонившейся над озером, чтобы проверить маленького птенца, случайно выпавшего вчера из гнезда. Весь день думал о нём, но увы – он не выжил. Его маленькое тельце бездыханно лежало возле ствола старого дерева. Опечаленный, я снова задумался о смысле жизни и засмотревшись на то, как колышется листва от ветра, я вмиг пришёл в себя, вздрогнув от неожиданного звука. Нарушителем столь редкой тишины стал колокольный звон. Он донёсся из старой церкви, что уже давно должна была запереть свои двери.

С каждым ударом колокола природа будто содрогалась, и, казалось, случилось что‑то необыкновенное, что‑то очень важное. Вскоре собаки подняли шум, и немного погодя в каждом доме загорелся свет. Тогда жители деревни торопливо повыскакивали на улицу, постепенно образовав толпу у старого дуба. Несколько минут они перешептывались, и наконец дождавшись, когда соберутся все соседи, отправились к церкви через лес. Мой дом тоже остался одинок. Молодая Лиора вышла из него немного позже и, на пороге заплетя свои русые волосы в косу, быстрым шагом отправилась по тропинке за остальными. И я тихонько побрел за толпой в сторону старого храма.

Когда мы зашли в лес, я услышал, как одновременно, будто сговорившись, взвыли собаки в деревне. Так, словно голодные волки. Испугавшись, люди сразу остановились, но одна из женщин, тут‑же громко засмеялась и сказала:

– Бросьте! Это лишь глупые животные! Идемте!

Тогда все двинулись дальше, и только Лиора, немного задержавшись, остановила свой взгляд на мне. Её необычные желтоватые глаза оказались настолько пронзительны, что даже я, человек, которого она не могла видеть, был испепелен её глубоким, немного пугающим взглядом. В ту секунду мне даже показалось, что она ощутила моё присутствие рядом с собой, ведь притронувшись к дереву, через которое я прошёл, она прищурила глаза и затем с подозрением взглянула на место, где я стоял. Но снова услышав смех женщины, она немного нахмурилась и неуверенно покачав головой, пошла дальше.

Наконец, добравшись до церкви, все увидели виновника, разбудившего деревню ото сна. Им оказался крохотный розовощекий малыш. У входа в храм, покачивая ребёнка на руках, его держал престарелый батюшка.

– Сегодня мы нашли это дитя возле ворот церкви. Теперь он в наших руках! Готов ли кто‑нибудь из вас стать ему опекуном? – громко спросил священнослужитель у разинувших рты от удивления людей.

В ответ никто не вымолвил и слова. Все лишь молча опустили головы, а кто‑то и вовсе, не дожидаясь остальных, отправился обратно в деревню.

– Я готова, – очень тихо проговорила Лиора и, поднявшись по высоким ступеням церкви, протянула руки, чтобы взять младенца.

В воздухе повисла тишина. Люди удивленно глядели на Лиору, побаиваясь высказаться, чтобы не оказаться причастными в помощи ей. Но их опасения возникли напрасно: девушка никого до этого случая не просила помогать ей, да и в будущем просить помощи тоже не планировала.

В ту ночь Лиора заметно нервничала. Её выдавали дрожащие руки и сбившееся дыхание.

– Лиора, – обратился к девушке батюшка, – ты осознанно приняла решение? Ведь ты сама в нашей деревне недавно. Ты уверена?

– Да, – взглянув на маленького ангелочка, ответила она.

– Ну что ж, я передаю тебе Господом данное нам дитя. Расти его в любви и дай всё то, что дала бы родная мать!

– Я сделаю всё, что смогу, – ответила она и, взяв ребёнка, поклонилась батюшке.

– С Богом, – прошептал он, перекрестив её и малыша.

В тот момент я удивился не менее остальных, ведь Лиора едва сводила концы с концами, занимаясь вышивкой и вязанием. Однако она знала, на что идёт, и, гордо спустившись с малышом со ступенек, не менее уверенно отправилась домой. Я тоже поверил в неё и, даже не взглянув на батюшку, прошёл сквозь него за Лиорой.

– Какое же ты милое солнышко, – ласково проговорила она, прикоснувшись губами к нежной коже маленького мальчика.

Младенец мило улыбнулся и постарался дотянуться крохотной ручкой до её носа.

– Ты чудо, – прошептала Лиора.

И правда, малыш оказался чудесным! Увидев милое детское личико, я сразу полюбил маленького ангела. Темноволосый, пухленький, с длинными густыми ресницами и выразительными чёрными глазками, он уже пытался слегка приподниматься, периодически посасывая свой крошечный пальчик. Тогда я даже не предполагал, кем в действительности станет для меня этот ребенок, но чувствовал, что что‑то точно изменится.

Шло время, и день за днем я наблюдал за подрастающим малышом. Теперь захламленный кастрюлями угол, где я всегда сидел и смотрел в окно, остался без своего вечного сторожа. Давид, так Лиора назвала мальчика, оказался для меня ярким лучиком света в кромешной тьме. Я уже не ждал с нетерпением, как обезумевший, приближающуюся ночь, ведь отныне у меня появился новый смысл моей «другой, бесконечной жизни».

Из‑за моего появившегося желания жить бедняжке Лиоре иногда приходилось даже звать к нам в дом батюшку. Своим шуршанием и ходьбой по старому полу я, сам того не желая, пугал их. Не знаю как, но порой они меня слышали. Никто другой, кто когда‑то жил рядом со мной, даже на секунду не предполагал, что я существую. Но Лиора и Давид это точно знали.

Со временем я стал понимать, что все переживания, связанные с неспособностью Лиоры вырастить Давида, были совершенно глупы. Эта молодая девушка оказалась чудесной матерью. За несколько лет она превратила маленькую серую халупу в уютный и красивый домик. На старом столе появилась белая скатерть с вышивкой, на стенах – картины, в гостиной и на кухне – новая мебель. Даже мои любимые прозрачные занавески, пожелтевшие от старости, благодаря Лиоре превратились в цветущий сад: своими тоненькими ручками она вышила на них множество разных цветов.

Совершенствуя с каждым разом своё мастерство, девушка получала ещё больше заказов, вскоре ей стали звонить уже с самого города и уговаривать связать вещь или сделать оригинальную вышивку.

Казалось, гармония поселилась здесь навсегда. Но шли годы, и всё со временем менялось.

– Надо же! Тебе уже тринадцать! Ты вырос таким высоким и сильным! Какой ты у меня красивый!

– Мам, я совсем не высокий, я обычный.

Девушка засмеялась.

– По сравнению с тем, каким ты был в младенчестве, ты высокий!

– Не помню этого. А ты скоро вернёшься домой? – грустным голосом спросил мальчик, провожая Лиору.

– Как всегда, к вечеру. Но я вернусь с тортиком, и мы обязательно отметим твой день рождения! И ещё у меня для тебя есть подарок.

– Здорово! – засмеялся мальчик.

– Надеюсь, что он тебе понравится, – ответила Лиора, обняв приемного сына.

Выйдя из дома и оставив Давиду ключи, она строго‑настрого наказала, чтобы он закрылся и даже не думал открывать посторонним. Затем она мило улыбнулась и не спеша пошла по узкой тропинке.