Наследник для адского волка

– Думаешь, придет? – порочная улыбка касается его губ. – Не струсит?

– Уверена!

– Что ж будем с нетерпением ждать его прихода, – или мне кажется, или я действительно слышу в его голосе нотки ликования.

 

Глава 3

 

Отворачиваюсь к окну. Не о чем мне с ним разговаривать. Итан приедет за мной, и я больше никогда не увижу это дикое холодное чудовище. У него сейчас неприятности и временно мы потеряли связь. Но на мне его метка. Вопрос со свадьбой решен и даже одобрен его отцом, альфой стаи. И эта метка защищает меня от посягательств таких вот сумасшедших. Надо просто дождаться возвращения жениха и все решится.

Если бы еще не странная аура волка. Я ощущаю его каждой клеточкой тела. Он ничего не делает, а у меня чувство, что сижу перед ним голая с обнаженной душой и мне ужасно холодно, а порой лед сменяется обжигающей волной. Эти адские качели непонятных эмоций продолжаются всю дорогу. Немного отвлекаюсь, когда попадаю в столицу. Невероятно красивый город. С любопытством рассматриваю дома, людей, контраст с нашей деревней завораживает. Кроме нашего райцентра я нигде не бывала. Познавала мир по фильмам и фотографиям, но увидеть вживую – это непередаваемый восторг.

И вдруг картина резко меняется, мы подъезжаем к громадному и пугающему особняку. Нет, с виду он красивый… ухоженный… и мрачный. Если в городе светит солнце, то именно над этим огромным домом сгущаются тучи.

Территорию особняка украшают кусты, непонятные мне колючие растения, цветов нет. Оборотень шагает впереди, я плетусь следом по дороге. При входе нас встречает низкий, щупленький седовласый мужчина.

– С возвращением, мистер Ди Торрес!

Оборотень лишь кивает и входит в дом. С глубоким вздохом сожаления переступаю порог особняка. Замираю. Я никогда не была в могильном склепе, но у меня создается жуткое впечатление, что я попала именно туда. Тут удушливый запах уныния и скорби.

Убранство дома – темные, мрачные тона. Все сверкает роскошью, идеальная чистота, вкус, стиль, все на своих местах. А мне уже хочется бежать сломя голову. В этом доме не живут радость и улыбки, тут все пропитано страданиями и болью. Я не знаю, почему я это ощущаю. Никогда не замечала за собой какой‑то особой сверхчувствительности. А дом, если отмести мои страхи, выглядит презентабельно. Возможно, я просто себя накручиваю?

– Мне тут не нравится! – говорю, следуя за ним по витиеватому коридору.

На меня накатывает паника, дикое желание немедленно бежать отсюда, неважно куда. Главное, как можно дальше от этого дома. Я не могу тут дышать.

– Меня это должно волновать? – бросает насмешливо.

На что я рассчитываю, что он передумает?

– Я не могу тут жить! Я сойду с ума!

Он даже не соизволил ответить. Не понимаю, как я смогу дождаться Итана? Я на грани истерики, и не могу понять ее причин. Меня словно атакуют невидимые призраки, хватают за горло, не дают дышать.

Мимолетный взгляд на стену, и меня словно пронзает удар грома. Подхожу ближе, не могу оторвать взгляд от портрета. В океане хаоса и скорби он ощущает как оплот чистоты и тепла. От полотна веет счастьем, радужной энергией, которая резонирует с моей душой. Что‑то близкое, невероятно притягательное, хочется неотрывно любоваться. И это очень странно, ведь на картине изображен… Ди Торрес. Или… нет… это не может быть он. Возможно, его брат, родственник?

Слишком большой контраст с оригиналом. Одно лицо, и в то же время совсем другое. На картине оборотень выглядит моложе, не так по внешности, как по состоянию души, в нем нет холода, а сапфировые глаза, словно целая вселенная, озаренная всполохами звезд. В них нет арктического холода, они согревают. Хочется прыгнуть с разбега, окунуться в темно‑синее сияние, и познать бесконечный рай. Глаза на полотне выглядят как живые, манят открыть душу, позволить им воплотить мои грезы.

– Пошли, чего застыла, – вздрагиваю, от его голоса за спиной. Он словно разрезал дивное видение, искромсал рай, утопив все в могильном холоде.

– Это… ты… там? – губы едва шевелятся, я все еще не в силах оторвать взгляд от портрета.

Идеальные черты лица, ими можно любоваться вечность. Если бы он сейчас ожил, не задумываясь, бросилась бы к нему в объятия. В этот момент портрет превратился для меня в центр вселенной. Мир замер. Исчез. Есть только сапфировые глаза, и я очарованная их невероятным маревом. Он, словно существует вне времени и пространства, и зовет именно меня. Или это лишь мои фантазии?

– Да… я, – отвечает неохотно.

– Потрясающая работа художника… – протягиваю руку, хочу дотронуться и не решаюсь. – Когда был сделан портрет? – мне почему‑то хочется узнать об этом полотне все. Будто он действительно живой и может меня спасти от любых горестей.

– Одиннадцать лет назад, – три слова и сто оттенков боли в них.

– Ты тут совсем… другой… – смотрю на полотно и не понимаю, как могла произойти столь разительная перемена.

Ведь внешность оборотня осталась практически неизменной. А по ощущениям это два разных волка, у которых нет ничего общего. На портрете он переполнен надежд, влюблен в жизнь, а сейчас это ад, покрытый толстой коркой льда.

– Все меняется. Самый красивый цветок может быть переполнен отравой внутри, – вселенская усталость в каждом звуке. Фраза, словно крик души, обернутая в покрывало скорби. В ней спрятано нечто, понятное только ему.

Оборачиваюсь. Волк смотрит на портрет, и сейчас он не тут. Где‑то там, в прошлом, вариться в котле собственных воспоминаний. А в сапфировых глазах океан бескрайней мерзлоты, шепот смерти и разбитых судеб.

– Все еще может поменяться, – не знаю, зачем я это говорю. У меня возникает дикая потребность унять его боль.

– Непременно изменится, – в глазах вспыхивает сапфировое пламя, и впервые оно не пугает, манит прикоснуться. Он улыбается, грустно и чувственно, темно‑алые губы, выглядят хищно и соблазнительно. Что‑то искреннее пробивается сквозь толщу льда.

Стук моего сердца, кажется, невероятно громким. А запах волка заменяет воздух. Он проводит рукой по моей щеке, прохладные пальцы оставляют раскаленные следы на коже.

– Артас, я действительно это вижу! Кого ты притащил в наш дом?! – я вздрагиваю, отзвука женского голоса.

Странный магический момент мгновенно рушится. С треском разбивается, осыпая нас осколками.

– Приветствую, сестрица. Вижу, ты в прекрасном расположении духа, – оборотень оборачивается, мгновенно обрастая привычной толщей льда.

– Сарказм неуместен! – к нам приближается девушка в красном обтягивающем платье. Хищный взгляд практически черных глаз, волосы цвета воронового крыла, утонченная фигура. Она красива, но отчего‑то вызывает волны раздражения во мне. – Это нечто тут не останется!