Наследник для Магната

Придумать, что выпиваю… это низко!

– Осмотрись тут, я скоро вернусь. Хочешь, приберись, – Ольга Ивановна хихикнула и вышла из огромной столовой, оставив меня наконец наедине с самой собой.

Я подошла к окну и, открыв створку, осмотрела задний двор. К сожалению, забор с обратной стороны был таким же неприступным.

И как нам выйти отсюда незамеченными? Впрочем, войти же как‑то получилось…

Меня раздражала выданная чопорная униформа горничной. Этот дурацкий фартук и неудобное платье. Но на что только не пойдешь, лишь бы выцепить своего ребенка из лап зажравшегося миллиардера.

– Кхм, кхм, – кто‑то тактично откашлялся за моей спиной, и я буквально окаменела от ужаса.

Бодров! Это точно он. Я не видела его лица, но сразу же это поняла. Если он увидит меня, то быть катастрофе!

Я наклонила голову пониже и сделала вид, что избавляю подоконник от залетевших из сада мелких сухих листьев.

– Значит, это вы моя новая горничная? – раздался его низкий голос, и я готова была провалиться сквозь землю.

Пожалуйста, уходи! Проваливай!

– Да, – буркнула под нос, не оборачиваясь.

Шаги за спиной возобновились, он явно подходил все ближе и ближе. Я заволновалась, что мой план может сорваться. Стоит ему только попросить меня повернуться. Но он не стал этого делать. Вместо этого он неожиданно прижался ко мне сзади, чем буквально парализовал.

Я распахнула глаза и застыла, ощущая как его ладонь неторопливо ползет по моему бедру, прямиком под невзрачную серую юбку униформы. Ощутила его дыхание на своей шее и аромат… Я как будто бы пережила дежавю. Будто бы эти руки уже трогали меня когда‑то.

– А вы в курсе, что я лично проверяю каждую свою сотрудницу на профпригодность?

Ладонь практически добралась до кружева белья. И это ужасно, отвратительно, мерзко, но… мне не было это все неприятно, и это повергло в еще бо́льший шок, чем даже его появление здесь.

Обернуться сейчас – это пустить весь план коту под хвост, но и позволить вот так лапать себя…

– Как насчет подняться в мою спальню?

– Да что вы себе позволяете! – я не выдержала и все‑таки обернулась, замахнувшись для пощечины, но он ловко перехватил мою ладонь на лету.

Темные глаза блестели, а губы изогнулись в издевательской улыбке.

– Я позволяю? Может, вы? – прошипел мне в лицо. – Пробрались в мой дом, устроили этот маскарад… Неужели вы думали, что умнее всех?

– То есть это все было… вы меня узнали и решили так поиздеваться?

– А вы решили, что я на самом деле вожу в свою спальню всех своих горничных? – сначала он улыбнулся, а потом лицо стало пугающе жестким. – Какого черта вы здесь делаете, Юлия?

Я ушам своим не поверила. Рассмеяться бы, только вот ситуация была совсем не смешная.

– Вот вы вроде бы не глупый человек, империю какую создали, а вопросы у вас дурацкие. Что я здесь делаю? А как вы думаете, что? Я пришла забрать своего сына, которого вы у меня бессовестно украли!

– Вы обманом проникли на охраняемую территорию. Вы в курсе? – он прищурил глаза и сложил на груди совсем немаленькие руки. – За это можно получить срок.

– Да, проникла! Потому что вы силой удерживает моего двухлетнего ребенка. И я буду возвращаться сюда, раз за разом. Надо будет – приведу с собой отряд ОМОНа и они снесут у чертовой матери весь ваш особняк. Вместе с вами! – я раздраженно стянула мешающий фартук и бросила его на ближайшее кресло. – Я же дала согласие на тест, почему я не могу забрать Богдана, пока тот готовится?

– Потому что в моем доме ему будет однозначно лучше.

– Да с чего вы взяли, что со мной ему плохо? – я моментально вскипела. – Да, я воспитываю его одна, но по‑моему он не выглядит недокормленным. И игрушек у него полно. Мы нормально живем. Конечно, далеко не так, как вы, но вполне прилично.

– Ну это мы скоро выясним.

– Значит, досье решили на меня собрать, да? – я горько усмехнулась. – Ну давайте. Только вот придраться там будет не к чему. И уж точно там ни слова не будет о каком‑то мифическом разгульном образе жизни, которое вы мне бессовестно приписали. Давайте, припишите мне еще воровство, это же в вашем духе. Я же в ваш дом проникла, вдруг что‑то украла. Меня вы уже облапали, в карманах ничего нет, можете обыскать мою сумку. Там вы тоже ничего не найдете, но ведь фантазия у вас хорошая, придумаете что‑нибудь. У нас же кто богаче, тот по умолчанию всегда прав, да?

– Следите за языком. И не валите с больной головы на здоровую. Я ни в чем подобном вас не обвинял.

– А я вас – да! Вы украли моего ребенка! И сейчас я пойду и заберу его, – я развернулась и зашагала к выходу из столовой, но в дверном проеме неожиданно нарисовался бугай в черном строгом костюме.

Полное беспросветное бессилие – вот что я ощутила. Это какой‑то кошмарный сон, не иначе.

– Сядьте, – отдал он приказ.

Я обернулась на Бодрова и, устало опустившись в кресло, едва смогла сдержать слезы.

– Глеб Александрович, ну в конце концов…

– Юлия, послушайте. Давайте не будем драматизировать, хорошо? Вы видели, в каких условиях находится ваш сын, ему здесь очень понравилось, он в самых надежных руках. Как только придет результат ДНК теста…

– Глеб Александрович, тут вот… – подал голос бугай, и из‑за его спины выглянула психолог. Бодров едва заметно кивнул, и встревоженная женщина вошла в столовую.

– Глеб Александрович, я не знаю, что делать. Мальчик, конечно, замечательный, но абсолютно неуправляем! Мы вместе с няней едва смогли успокоить его к утру, но сейчас у него началась вторая волна истерики. Он бросается игрушками, отказывается есть – требует свою маму.

– Значит, так ему у вас понравилось, да? – я подскочила с кресла, чем явно напугала женщину – она не видела прежде, что я тоже здесь нахожусь. – По‑вашему, он всем доволен? Да что вы за человек такой! Это маленький ребенок, представляете, какая у него сейчас психологическая травма?! Пожалуйста, пустите меня к сыну. Я вас прошу! Не ради меня, ради него!

Я особо не надеялась, что он внемлет моей просьбе, еще пару минут назад он был настроен вышвырнуть меня отсюда, но после некоторого раздумья он неожиданно бросил:

– Хорошо, можете остаться здесь, пока готовится результат теста. Исключительно ради блага мальчика, – он уже собрался уйти, но у входа обернулся: – Но учтите, если экспертиза покажет, что этот ребенок мой, я буду воспитывать его сам. Один. Ваша помощь мне больше не понадобится, – и вышел, оставив меня один на один со свалившимся на голову кошмаром.

Я прижала сыночка к груди, уткнулась лицом в его макушку и чуть не зарыдала от счастья. Богдан. Мой родной мальчик. Конечно, я не хотела напугать малыша, поэтому сильно сдерживалась, не хватало еще только впасть в истерику при нем. Я изо всех сил старалась успокоиться, чтобы ребенок не ощутил мое настроение, хотя он и так наверняка многое улавливал.