Наставник для Веры

– Один, – коротко отвечает, и я понимаю, что вряд ли он сейчас мне выложит всю историю своей жизни. – Мясо какой прожарки любишь?

– Я? Хорошей такой, чтобы без крови, пожалуйста.

Быстро хватаю пакет с овощами и зеленью и отправляю его в раковину. Сама же вызвалась помогать, а вместо этого неуместный вопрос задаю. И что я хотела услышать? Что у него тут табор цыган тусуется или жена с шестью ребятишками? Укроп, кстати, свежайший, похоже, не из супермаркета. И пахнет‑то как! Да тут все такое – огурцы, помидоры, морковь… Точно, здесь же местный рынок должен быть рядом, все‑таки деревня.

Пытаюсь вспомнить, где мама покупала овощи, когда мы жили в Алехине, но не получается. Может, у соседей? Не помню, чтобы мы вместе с ней куда‑то далеко ходили. Я вообще мало что помню о той поре, мне и было‑то семь лет тогда. Только то, как с Аллой по огородам носились и на бывшее колхозное поле ромашки с одуванчиками бегали рвать. Мы с Кучеровой так и познакомились. Мое самое счастливое время. Всего два лета здесь и провели, а потом мама перестала снимать дом. Скорее всего, денег просто не было. Но с Алкой мы продолжали дружить уже в Москве, благо жили в одном районе.

– Давай‑ка сюда. Ты их уже хорошо промыла.

Марк аккуратно забирает у меня овощи с петрушкой и укропом, а я, спохватившись, быстро закрываю кран.

– Извините, я задумалась.

– Да за что извиняться‑то? – Марк добродушно усмехнулся, а его глаза внимательно смотрят на меня.

Я неопределенно пожала плечами. Просто я нерасторопная, когда волнуюсь, а сейчас и вовсе на взводе. Но ему знать это необязательно. Нам с ним детей не крестить, как говорится.

– Тарелки достанешь? – Он будто и не заметил мое неловкое молчание. – В шкафу над раковиной глянь.

У Марка все как‑то просто и легко получается, само собой. Он, наверное, уже и забыл, что я расколотила яйца на его кухне, что решила сама, без спросу, похозяйничать. Меня попросил овощи порезать и зелень на тарелки выложить, а сам колдует у плиты. Запах стоит такой, что у меня вот‑вот желудок слипнется.

– Ну вот и готово.

Мне кажется, он еще договорить не успел, а я уже подсунула ему тарелки.

– Проголодалась?

– Очень!

Стараюсь есть медленно, считаю про себя до пятнадцати и только после этого проглатываю очередной кусок стейка. Это просто божественно! Скажи мне кто еще сегодня утром, что вечером я буду есть мясо в чужом доме с незнакомым мужчиной…

– Ну как, сейчас получше? – Марк откинулся на спинку стула и сцепил пальцы в замок.

– Намного, – переводя дыхание, признаюсь я. – Вы снова спасли меня. Теперь от голодной смерти.

– Да мне приятно накормить тебя. Я и есть не люблю в одиночестве. Так зачем ты на ночь глядя сюда приехала одна?

Живот снова скрутило, но на этот раз совсем не от голода.

– Так я же сказала, – стараюсь говорить как можно беззаботнее, – у подруги здесь дом, вот хочу остаток лета здесь провести.

Кстати, совершенная правда.

– Значит, не испугалась такого соседства и все равно останешься? – Марк продолжает внимательно смотреть на меня.

– Ну да. Я думаю, они попугать хотели. Но если вы с этим белобрысым поговорите утром, как обещали, так вообще здорово. И по ночам я по этой деревне точно больше ходить не буду.

– Почему так?

– Некогда будет. – Не вижу смысла скрывать. – Я работать буду.

– Работать?

– Ну да, я графический дизайнер. Начинающий пока, но заказы уже есть. Могу работать где угодно.

Главное, чтобы планшет был рядом.

– Ты на дизайнера учишься?

– Нет, – отвечаю с улыбкой. – Совсем нет. Я учусь на истфаке, но вряд ли буду по специальности работать. Мне больше нравится макеты рисовать, коллажи делать…

– А чего тогда не учишься любимому делу?

Марк вроде простые вопросы задает, невинные, но я уже пожалела, что начала отвечать на них. Однако и молчать будет невежливо.

– Так получилось. А вы… вы чем занимаетесь?

– Я? Я ученый.

– Вы… кто? – переспросила я, потому что мне чушь какая‑то послышалась.

– Я – ученый, Вера, – безмятежно сказал Марк, скрестив на груди свои сильные руки. Из‑под чуть задравшихся рукавов проглянули татуировки. – Занимаюсь исследованиями в области библеистики и иудаики.

– Библеистики… – тупо повторила я. – Иудаики…

Со священными текстами вот этот улыбчивый двухметровый бритый наголо амбал у меня никак не ассоциировался. Но Марк, похоже, не шутил.

– Вы здесь этими исследованиями занимаетесь? В Алехине?

– Я, как и ты, могу заниматься любимым делом где угодно. Но здесь я по другой причине.

 

Глава 7

 

Марк – такой же не местный, как и я. Но в отличие от меня он постоянно живет не в Москве, а в Нью‑Йорке. Я про ужин совсем забыла, когда его слушала. Так и сидела с открытым ртом, пока он рассказывал. Безумно интересно. Просто другой мир, нет, другая вселенная.

Марк Фридман. Громила, который спас меня, привез в свой коттедж, накормил ужином и выделил целую спальню в мое личное пользование, похоже, и правда ученый. Столько всего интересного знает. Рассказывает куда интереснее, чем у нас на парах. Как представила, что он у нас, например, историю Древнего мира читает! Да уж, к нему, наверное, полкурса бы сбежалось, не то что… ну да ладно.

Вообще, жаль, конечно, что в моей «Нокии» нет Интернета, интересно было бы про него почитать. Мне почему‑то кажется, что все, что он про себя рассказал, чистая правда. Но все равно хорошо бы проверить. Мне уже не семнадцать, чтобы на слово верить людям.

Я специально не стала брать с собой свой ноут, да он и не мой вовсе. Почта будет нужна, только когда придет время отправлять работу заказчикам, а это не раньше чем через две недели. До этого времени Алла привезет старый «Мак» Виталика, ну и модем с ним. Но вот сейчас так захотелось прочитать о Марке!