(не)шуточная беременность
Тема у меня была благодатная: вкусы беременных. Разбирала мифы и привычные убеждения. А также истории знакомых, брала кусочки из писем в редакцию на адрес «Мешочка», где некоторые особенно активные читательницы стремились завалить меня своей важной информацией.
Так что я сидела в ворохе огрызков и страдала. Или всё дело было в том, что шарф с маленькой подушкой я завязала слишком туго?
Или всё дело в том, что я всё никак не могла признаться Руслану в своей идиотской затее? Сама себе удивлялась: ну же, Кира, соберись! Вдохни‑выдохни, выдай всё и молчаливо согласись на любую кару! Ну не изверг же Руслан! Подумаешь, подуется… Да и шуточка на работе слишком далеко зашла. Сегодня Ирина Владимировна из нашей бухгалтерии так умильно смотрела на мою подушечку в комбинезоне. Было видно, что ей очень сильно хотелось погладить её. Что за условные рефлексы? Моя подушечка! Сама гладить её буду.
А ещё Егор день рождения отмечал. Все пили чай, смеялись и только я, изображая трудоголика, сидела над несчастным и многострадальным «Мешочком». Вот начала писать про все эти вкусы и самой захотелось не пойми чего! Не то солёных огурцов, не то клубники, не то селёдки с булкой…
Поморщилась и вздрогнула. Даже мурашки волнами пошли. Нет, это заразно.
В коридоре что‑то загрохотало.
– Поберегись!
Я только и заметила, что мимо меня прокатился офисный стул. Верхом на нём сидел виновник торжества в картонной короне, неистово машущий шейным платком Ники как пиратским флагом. Только я хотела сказать, что всё это закончится очень плохо, как услышала визг и скрип колёс, непечатную ругань и глухой треск.
Докатался, капитан Флинт.
Через пару минут мимо меня проковылял Егор, уже в обратную сторону. Стул он тащил за собой. Корона съехала назад, а платок телепался ненужной тряпкой. Рассерженно посмотрев на меня, Егор фыркнул и поплёлся к ребятам, ржущим аки кони бельгийские.
Ну да, ну да…
Солёненькое. Достала из сумки пачку солёного крекера и принялась его жадно поедать. Жуть как хотелось солёного!
А почему солёного хочется беременным? Всё очень просто. Из‑за гормональных перестроек естественным образом начинает понижаться давление. А работа натрия хлорида в нашем организме ещё и в том, чтобы это давление повышать. Вот беременным их тело и начинает кричать: ешь, ешь соль! Соли! Больше соли богу соли! Потом будешь пить как ненормальная. Пить и пить! Воды, водички. Приток крови станет больше, и гормональные качели не будут так сильно бить по организму. Но это актуально только в первом триместре. Потом прогестероновая качка сойдёт на нет и соль отправится в прощальное плавание.
Вкусы. О них можно спорить долго и упорно. Но на вкус и цвет фломастеры разные. Вредный гормон прогестерон не только по крови бьёт, он ещё и мозги перестраивает, да так, что те становится настоящим датчиком на то, чего же бедной и несчастной беременной не хватает. Нет, речь не о сне или тазике с утра для тошноты, и не о запасном мочевом пузыре.
Нет, вовсе нет. Это о советах, как не протянуть ноги.
Не хватает кальция? Скушай‑ка, милая моя, мел. Да побольше! Вкусно ведь.
Вот и будет бедная несчастная беременная с квадратными глазами хрумтеть мелом под не менее квадратные глаза окружающих. Да и как объяснить, что организм требует?
Недостаток витаминов группы B? Тогда даже отъявленной трезвеннице захочется хлебнуть пенного. И будет она искать моря разливанные, да страдать. Что нельзя.
Всё лечится. Витаминами и минералами. И врачами. В первую очередь ими.
Если же датчик ломается, то организм начинает сходить с ума. Тогда не стоит удивляться, что хочется солёной клубники, селёдки в шоколаде, куснуть хозяйственное мыло или украденного шашлыка.
Это всё логично для беременных, так почему меня так сильно тянет на солёное? Самовнушение?
Крекер давно кончился. Осталась пустая упаковка. Зато, наверное, у ребят что‑то завалялось.
Шум компании сместился в соседнее помещение. Теперь там играла музыка. Сохранив наброски, я поплелась в нашу мини‑столовую, совершать грабительский набег на холодильник. Мне повезло: я по классическому сценарию нашла там остатки солёных огурцов. Наверное, брали для салата. Ничего, пропажа трёх штук никому ничего плохого не сделает.
Обняв банку, я размышляла над тем, стоит ли идти к ребятам или продолжить писать? Раз на меня вдохновение нашло. Ещё бы почту разобрать, пока не поздно. И тихонько убежать, сняв бутафорию. Желательно незамеченной.
Размышляя о своём, открыла дверь, шагнула вперёд и чуть не осталась без носа. Мимо меня пронеслось что‑то на большой скорости. Испуганно отклонилась и лишь спустя пару секунд настороженно выглянула, дожёвывая трофейную добычу.
С криком наездника на стуле нёсся Борис Егорович. У меня аж брови вверх взлетели. Ладно наши обалдуи, что с них взять? Тридцать лет, а в голове ветер свищет. Но наш Кинг‑Конг не был способен на такие авантюры.
Как и Егор, начальник не вписался в поворот и с грохотом завалился, растянувшись на полу. Звенящая тишина. Я повернула голову и посмотрела на разбушевавшихся ребят: традиция гонок на стульях ещё не канула в небытие. Но может смертоубийство шефа их успокоит?
Но нет, Кинг‑Конг жив! Взметнулась вверх рука с поднятым большим пальцем. Я закатила глаза: мужчины хоть когда‑нибудь взрослеют? Уверена, завтра всем будет стыдно.
Борис Егорович прошёл мимо меня, таща за собой стул. Поравнялся со мной, остановился и наглым образом конфисковал огурец.
– Романчук, не хочешь прокатиться? Мы подушки подмостим…
Я аж огурцом подавилась. Закашлялась и мотнула головой.
– Расскажешь кому‑нибудь об этом – премии лишу! – начальник злобно свёл брови, но продолжал улыбаться.
Старательно заела стресс последним огурцом и икнула. Во дела! И наша обезьяна может быть человеком. Если честно, у меня даже язык не поворачивался называть так Бориса Егоровича – ничто человеческое ему не чуждо. Посмотрим, как он отреагирует, когда узнает о моём обмане. Впрочем, у меня теперь есть на него компромат!
Не ждали?!
Ксюша встретила меня в сквере. Погода была мерзкой, но дождь взял перерыв и теперь можно было спокойно прогуляться. Я неспешно шла по дорожке и воровато оглядывалась.
