Не вместо

– Спасибо, – кокетливо отвечает ему та. – Через две улицы бар, и он поблизости единственный. Хочешь заведение поприличнее – поезжай до аптеки и дальше по улице. Там есть фаст‑фуд…

– А если хочешь еще приличнее, то заказывай доставку из ресторана. С пакетами мы сами справимся, Казанова. Тебя вон подружка заждалась, – перебивает Бренда явно вошедшую во вкус любительницу пофлиртовать.

– Сами так сами. Тогда забегайте как‑нибудь вечерком на пиво. Я прямо через дорогу.

– Обязательно, – отвечает ему Лейси.

– Идем, – с нажимом проговаривает Бренда.

Ждать возвращения Стефана приходится недолго. Я едва успеваю засунуть телефон в карман, как он уже стоит около моего плеча и нараспев говорит:

– Случаются в жизни совпадения, скажи, Звездочка. Голову даю на отсечение, что у этой самой Лейси фамилия Уильямс. И что она не раз заглянет на пиво к такому обаятельному мне. Так что там еще у тебя было в закромах мне нужного, в обмен на информацию, которую я из нее вытяну?

Я разворачиваюсь.

– Иных секретов не имею, могу предложить искреннюю и всеобъемлющую благодарность…

Его взгляд опускается на мои губы. Если он сейчас потребует эту банальность, я фыркну и уеду. Все равно я уверена, что ничего у него с Лейси не получится.

– Серфинг, – огорошивает меня Стефан, не отрывая взгляд от моих губ. – Всегда мечтал попробовать. Выбирай какой‑нибудь выходной – и на весь день.

– Весь день? – начинаю я смеяться. – Ты хоть раз на доске стоял? Весь день…

– Стоял. И я не говорил, что весь день будем кататься. Я говорил, что мы не спеша доедем до крутого места, наберем фаст‑фуда, от которого у тебя на лбу на следующий день вскочит первый в жизни прыщ и появятся недостойные греческих букв полфунта плюсом. – Я невольно начинаю улыбаться шире и искреннее. – Ты исхитришься сделать пару фоток меня на доске, чтобы эти бостонские неудачники обзавидовались… И сама еще что‑нибудь придумай. Главное условие – чтобы было весело.

– Серфинг, – киваю я. Не так уж и ужасно. – Стефан, когда будешь говорить с Лейси, спроси про достопримечательности и упомяни маяк. Это случилось там. Но не упоминай про серфинг, пусть сама расскажет.

– Есть, мамочка, – хмыкает Фейрстах.

Я невольно ежусь от этой аналогии, обхожу машину и забираюсь на водительское сиденье. После сегодняшнего напряжения мне дико хочется залезть в ванну, включить легкую музыку и зажечь ароматические свечи.

Но, к сожалению, этим планам не суждено сбыться: около моего дома припаркована машина Майлза Докери.

 

 

10. Мы больше никогда не

 

Майлз пьет кофе с моей мамой в ожидании меня. Сегодня он выглядит великолепно, что я мысленно для себя отмечаю. Мне не всегда нравится, как одевается Майлз: он носит дорогие брендовые вещи, но зачастую это не смотрится стильно. Скорее скучновато. Докери в принципе довольно консервативен, причем во всем, и по манере одеваться это очень заметно. Но, пожалуй, это нормально. Не нужно забывать: то, что никогда не простят женщине, зачастую вызывает в случае мужчины лишь снисходительную улыбку, так что с Майлзом все в порядке.

Однако сегодня, как я уже сказала, он превзошел себя. На Майлзе белые брюки и рубашка, синий блейзер, из кармашка которого выглядывает платок тон‑в‑тон к красно‑коричневым оксфордам. В этом наряде идеально все, даже рукава подогнуты в точности на ту высоту, на какую нужно. У меня привычно екает сердце, несмотря на общее раздражение от неожиданной встречи.

Все дело в разговоре между Бо и Джастином, который никак меня не отпустит. То, что я не подала вида, не означает, что меня не задели их слова. И еще более стыдно, что их слышал новенький. Итак, эти двое знают и трещат на каждом углу, а теперь знает и Стефан. Несложно догадаться, что скоро весь университет будет судачить о моей сопливой влюбленности в Майлза!

Кто им сказал? Я боюсь, что это был он сам. Потому что, ну, больше некому. Хотя какая теперь разница? У меня все равно нет выбора, кроме как вырвать эту болезненную увлеченность Докери, как сорняк. Какой бы безупречной я ни была, теперь уже совершенно очевидно, что между нами с Майлзом уже ничего не изменится. После вечеринки у Зака Эммерсона я надеялась. Ждала жеста, намека, поцелуя, да хоть предложения сходить вместе еще куда‑нибудь. И когда этого не случилось – почувствовала себя все той же глупой, безнадежной четырнадцатилеткой. Думаю, для Майлза я такой и останусь.

Непривычно.

– Привет. Ты приехал ко мне? Следовало позвонить, – начинаю я, входя в комнату и даже не давая никому опомниться.

У мамы глаза на лоб лезут. Она привыкла, что ее местами слишком прямолинейная дочь с Майлзом ведет себя как шелковая.

Впрочем, Докери тоже оглядывает меня с легким недоумением. Но, полагаю, вовсе не потому, что я непривычно резка. Представляю, что он видит: растрепанные волосы, кое‑как забранные в хвост, темную одежду, не добавляющую мне привлекательности, макияж, который я не поправляла с университета, и даже зачем‑то размазанную Стефаном помаду. А еще если он подойдет ближе, то почует запах сигарет. Снова. Не знаю, что курит Стефан, но оно крепкое, а запах впитывается намертво.

Я еще никогда не представала перед Майлзом Докери в таком виде. Нынче многое в новинку.

– Не переживай, я здесь всего с четверть часа. Мне не было сложно подождать. У тебя замечательные родители.

«Замечательные родители» в его исполнении звучит как «занимательные питомцы». Как у Майлза получается передавать такую разницу одной интонацией – для меня загадка. Впрочем, будто я не знаю, что люди вроде Абрамсов для Майлза как питомцы. Прикормленные.

Встряхнув головой, я стараюсь прогнать неприятное сравнение.

– Хотел убедиться, что после вечеринки ты в порядке. Голова больше не болела?

Я уверена, что спросить он хочет не об этом, но при моей маме упомянуть Зака Эммерсона равносильно катастрофе. Она снова начнет плакать и замыкаться в себе. Мы с отцом более сдержанные в проявлении эмоций, и потому кажется, будто нам пришлось куда проще. Это если исключить тот факт, что я наломала дров и чуть не вылетела из университета, где у меня, к слову, полная стипендия. Но все равно, в отличие от мамы, я не плакала – нет.

– Я в порядке, – отвечаю я так же, на оба вопроса.

– Расскажешь, куда ездила? – с мягкой улыбкой, не касающейся глаз, спрашивает Майлз.

– К знакомым, – пожимаю я плечами неопределенно.

– Милая, мы как раз обсуждали с Майлзом вопрос о продаже мотоцикла Джеймса… – начинает мама осторожно.