Не заиграйся, детка!

Теперь при всяком удобном случае она попрекает меня в том, что мой супруг споил ее и сделал калекой, так что я поневоле ухаживаю за ней, отрабатывая еще один несуществующий долг. Интересно, Толик ее связывал и заливал спиртное в горло? В ее семьдесят шесть лет нужно вести здоровый образ жизни по максимуму, а не курить трубку и пить водку с пивом. Но не мое дело.

– Кирочка, у меня дело к тебе, – говорит Любовь Аркадьевна и мило улыбается мне. Я сразу генерирую в мозгу кучу догадок, но как оказалось, не угадываю. – Я уже стара, мне нужен уход…

– Я и так уже вам мою полы, стираю и готовлю, – перебиваю старушку, едва сдерживая раздражение. – Что вам еще нужно?

– Выслушай сначала. Ты хорошая девушка, я вижу, как вы с Анатолием живете, поэтому вот, – она вытаскивает из‑под кофты цветной лист в файле и протягивает мне.

– Завещание? – удивленно спрашиваю, разглядывая бумажку, где написано, что мне соседкой завещана жилплощадь в четырнадцать квадратных метров. – Что за это я должна сделать?

– Не бросать меня, а потом похоронить, когда я… – губы женщины трясутся, на глазах выступают слезы. Она отворачивается к окну и шмыгает носом. А мне ее жалко, обнимаю, успокаивая.

– Я и так вас не брошу, – шепчу ей. – Но у вас есть кому завещать свою комнату.

– Я не надеюсь на внука, охломон. За все время как я продала вам комнату и отдала деньги ему на бизнес, он навестил меня пару раз всего. Сдохну, он и не узнает, – злится старушка, стучит палочкой об пол. – Так что, помру, комната тебе достанется, все же не в кухне спать на раскладушке.

Впервые соседка растрогала меня своей заботой. Я не могу подобрать слов, чтобы поблагодарить ее. Протягиваю лист с завещанием обратно ей.

– Спрячьте у себя, пожалуйста, не хочу, чтобы муж увидел… и, спасибо вам огромное. Только живите подольше, не болейте!

– Нет, лучше сестре отдай, а то мало ли чего, – толкает бумажку мне.

Дверь кухни снова распахивается и в проеме появляется наш еще один сосед. Потягиваясь со сна, почесывая голый торс, является лохматый и довольный Валентин. Снова всю ночь тусил со своим воздыхателем по прозвищу Перчик, а потом дрых весь день.

– М‑мм‑м… как вкусно пахнет! Накормишь, Кирюш? – плюхнувшись на мое место, томно растягивает слова и взлохмачивает темную шевелюру наш нетрадиционный сосед.

– Накормлю уж, куда же я денусь‑то, – лезу снова за тарелкой в шкаф, попутно глядя на стол, где лежало завещание. Листка на месте уже нет. Испарилось. Ну или оно показалось мне…

 

 

Глава 4.

 

Артём

 

Я прямо полюбил Гражданское право, и мне жаль, что скоро Кира Павловна нас покинет и вернется прежняя преподша. А с ней так не помечтаешь. Всю пару едва сдерживаю вулкан в штанах, и потом чувствую себя живым и счастливым. Такое уже было когда‑то, а вот с кем приходили такие ощущения, прямо вот отшибло.

Мне жалко уходящие дни, ведь еще немного и этот белоснежный мотылек исчезнет из моей жизни, она ведь только на замене. И тогда пришла мысль проследить за Кирой, узнать где живет. Но судьба благоволила мне, даже таиться не пришлось, играя в детектива.

Осень есть осень, грязь и холодные дожди никто не отменял. В понедельник, спустя три недели после знакомства, я жду появления девушки из стеклянно‑пластиковых дверей, сидя в своей новой тачке на парковке вуза, и мечтая, как познакомлюсь с ней ближе, как привезу в свое логово и заставлю стонать и извиваться на моей подвесной кровати, которая будет раскачиваться в такт нашим движениям. От видений кажется, что воздух раскалился в салоне, ветровка липнет к телу, а штаны резко дали усадку. Откидываю голову на подголовник, пытаясь отдышаться и чуть не упускаю своего нежного мотылька из виду. В приоткрытое окно врывается рев мотоцикла, привлекая мое внимание. Маленькая фигурка в сером коротком плащике идет к воротам, а на нее несется какой‑то урод на байке, выскакиваю из авто и ору во всё горло:

– Кира‑а‑а!

Она резко оборачивается и успевает шарахнуться в сторону, лихач пролетает мимо, окатив девушку с ног до головы грязной водой. Придурок, он принял преподавателя за студентку и решил в шутку напугать, я частенько замечаю, как развлекаются тупые идиоты. Пара сантиметров и сшиб бы девчонку. Думаю, завтра он недосчитается зубов, уж я позабочусь об этом.

– Давайте в машину, – открываю дверцу, когда подъезжаю.

Мотылек стоит, трясется, растопырив руки и оглядывая мокрые пятна на светлом плаще. Похоже прикидывает, как таким чучелом поедет на автобусе. На мой голос поднимает голову и растерянно смотрит в глаза. Ого! Такие огромные и зеленые глазищи смотрят на меня не мигая, будто не понимает, чего я от нее хочу.

– Кира Павловна, садитесь в машину, я вас домой отвезу, – предпринимаю вторую попытку.

Девушка, наконец отмирает и делает шаг к моей тачке, заглядывая внутрь салона, потом сбрасывает рюкзачок, снимает грязный плащ и только тогда садится на сиденье. Быстро пристегивается и замирает, держа комок из одежды на коленях. Я жду, что мне назовут адрес, но у нее шок, похоже. Решаю, что сначала нужно в кафе и направляюсь в заведение своего друга. Ярослав немой, выслушает, но ни слова не скажет, постоянно улыбается.

Паркуюсь у кафе под названием Крутой Яр. В шутку назвали с друзьями, да так и прилипло. Открываю дверцу и жду, когда Кира выйдет, но та сидит и смотрит сквозь стекло, но будто не видит ничего. Может, у нее еще что‑то случилось? Увези я ее прямо сейчас в своё логово, она и не заметит. Отбираю у нее вещи и кидаю их на заднее сиденье, а саму девушку хватаю за руку и вытягиваю из машины, накидываю на нее ветровку, которую снимаю со своих плеч.

Устраиваемся за столиком, я оставляю ее и иду делать заказ.

– Лор, дай шкалик и самую маленькую рюмку. Еще закуски накидай, да побыстрей.

Официантка, улыбаясь мне и излишне виляя задом, начинает собирать заказ, не забыв расстегнуть пуговку на пышной груди. Я же только хмыкаю, раньше только такие у меня и были, но с некоторых пор мне стали нравиться серьезные и хрупкие девушки. Возвращаюсь к Кире, та так и сидит, зависнув на чем‑то.

– Кира Павловна, да ладно вам, подумаешь, пошутил идиот, – начинаю тормошить ее, и имею некоторый успех, смотрит на меня, будто не понимая, о чем речь. – Ну, мотоциклист. Он бы вас не сбил, просто бы напугал.

– Какой мотоциклист? – наблюдая, как я наливаю в рюмашку прозрачную жидкость, кутается в мою куртку, ее знатно трясет.

– Как какой? Который вас из лужи обрызгал.

Девушка оглядывает себя, замечает, что одета в чужую вещь и пытается снять ее. Странная однако. Толкаю рюмку к ней.