Непреодолимые обстоятельства

С тревогой глядя на знакомое окошко на шестом этаже, он ждал, а вдруг она не дома? Ну нет, отогнал от себя эту мысль, не может быть. А вдруг решит сделать себе выходной, заленится, решит, что больше ей не нужны занятия? Могло быть всё, что угодно. А он, как дурак, сидит и пялится в окно. Одна радость, если что, о его позоре никто не узнаёт.

 

Словно в ответ его смятенным чувствам и ожиданию темнота в квадрате окна вдруг дёрнулась и рассеялась от света обыкновенной электрической лампочки – Лелька проснулась. Да!

Рус шустро выбрался из машины и направился к подъезду, зажимая в руках букет.

 

Спустя десять минут дверь отворилась, противно пиликая, и на крыльце появилась заспанная Лелька.

***

Будильник ударил по голове словно кто‑то бил в набат. Как же не хочется вставать. Да и ради чего? Лелька тут же себя одернула: ради себя! Я должна для себя. Чтобы разорвать сонный плен постели, она резко села на кровати. За окном светлел край неба. Вообще солнце в Олькиной комнате было с обеда и до заката, но летом даже с её стороны ранним утром было видно посветлевшее небо. Раньше она об этом и не догадывалась, ведь, впервые девушка вставала по утрам так рано. Что ж, пора!

Босыми ногами она прошлепала в ванную и оттуда на кухню. Щелкнула выключателем. За эти почти два месяца так привыкла пить тёплую воду с утра, что это стало ежедневным ритуалом. Нажала на кнопку электрочайника и ушла одеваться. Форма старенькая – лосины, ставшие ей великоватыми и вытянутая футболка, зато любимая и приятная к телу.

 

Стакан воды, скакалку в карман, на ноги кроссы и тихонько выбраться из квартиры, чтобы не разбудить домочадцев.

Лифт приехал быстро, увозя Лельку вниз. Двери подъезда одни, вторые и вот уже утро пахнуло на неё свежестью. На улице ни души. Хотя… Лелька напряглась. У подъезда стоял человек, прямо у самого крыльца. Она даже испугалась на миг. А потом поняла, что человеком этим был сам Аполлон.

Рус стоял у крыльца с букетом ирисов и улыбался своей сногсшибательной улыбкой. Лелька округлила глаза, окончательно просыпаясь. Да ну! Не может быть! Это было как в сказке. Нет, круче, чем в сказке! Он стоял с букетом тёмно‑синих ирисов и улыбался ей. А она… Растрепанная, с наспех заплетенными косами, без косметики, в старенькой футболке и болтающихся на похудевшей заднице лосинах. Кошмар! О такой ли сказке она мечтала?

– Доброе утро! Думал, ты уже не выйдешь.

Лелька зажала ладошкой рот в немом удивлении.

– Откуда ты… Вы знаете, что я занимаюсь по утрам?

И словно догадавшись, сама же и ответила на свой вопрос.

– Так это вы за мной следили?

– Давай уже на "ты". – В янтарных глазах плескались смешинки. Рус протянул Лельке букет ирисов.

Это было приятно. Безумно приятно, учитывая обстоятельства предыдущего вечера.

 

Сердце Лельки ликовало, душа пела. Она бы и в пляс пустилась от состояния восторга, что охватило её. Но она только взяла цветы и опустила в букет нос, внюхиваясь.

– Я хотел извиниться за вчерашний вечер. Дато – полный идиот.

Лелька поникла. То есть, цветы и его приезд – это просто извинения?

– Ничего страшного. Булка – не самое ужасное прозвище. – Сухо ответила она.

– Нет, это было слишком. Он не должен был так себя вести, а я не должен был допустить подобного.

Значит, все‑таки и за себя извиняется?

– Что было, то прошло. – Примирительно махнула рукой Лелька. Ну, что ей теперь неделю дуться? Девушка прищурилась лукаво. – Так откуда вы, то есть ты узнал, что я по утрам занимаюсь? Следил за мной?

– Было дело, – согласно кивнул Рус. – Впервые увидел тебя случайно, когда под утро из ресторана уезжал. А потом из любопытства стал приезжать по утрам.

Лелька обалдела. Нет, она совершенно точно чувствовала на себе чей‑то взгляд, но считала, что это воображение шалит. А он, значит, следил за ней. Уму не постижимо!

– Ты молодец, что занимаешься. Сила воли, что надо! – Похвалил её Рустем.

Они спустились по ступеням крыльца и пошли по направлению к спортивной площадке.

– Стоп! – Лелька даже притормозила и с подозрением уставилась на него. – Значит, и в фитнесе это было не случайно?

– О, нет. – Рассмеялся парень. – В зале как раз я не ожидал тебя увидеть, слишком далеко от твоего района. Я был немало удивлён, когда ты вылетела на меня из кабинета йоги с зеленым лицом.

Лелька смущённо уткнулась лицом в свои ладони. Стыд какой! Он помнит этот ужас.

– Эля сказала, так со всеми бывает, кто приходит впервые.

– Да, мне уже давно не плохо в гамаках. Мне даже нравится. Но второй раз туда я пошла назло вам.

Лелька прикусила язык. Глупость сморозила, но было поздно.

– Слышала наш разговор. – Констатировал Рус. – Элька считала, ты не сможешь. А ты смогла, горжусь тобой!

Он сказал это просто, но у Ольки ноги подкосились от слабости. Ещё вчера вечером она и представить не могла, что красавчик Аполлон подарит ей букет и будет стоять перед ней вот там просто и улыбаться чарующе.

Они стояли на тротуаре между подъездом и спортивной площадкой. Время словно остановилось. Рустем потянулся к ней, прижимая к себе. Со вчерашнего вечера он думал об этих губах, которые так и не удалось поцеловать, попробовать па вкус. Лелька даже дышать перестала. То, что происходило сейчас казалось ей невероятным, невозможным, словно она наблюдала за ними со стороны.

Медленно‑медленно, словно в кино, он коснулся её губ своими сначала едва ощутимо, но, не встретив протеста, завладел ими, будто присваивая. Он целовал губы, но клеймил сейчас её сердце, навсегда привязывая её к себе.

Поцелуй стал жёстче, требовательнее, глубже. Лелька задыхалась то ли от страсти, то ли от нехватки воздуха, ноги подкашивались. Хорошо, что Красавчик держал её в своих руках, а не то грохнулась бы прямо тут на асфальте ему под ноги. Лелька держала свой ирисовый букет одной рукой, а второй несмело прикоснулась к плечу. Это взволновало ее. Мужской парфюм, окруживший ее вдруг, был невероятно приятным, терпким и ментоловым одновременно, так что голова закружилась, а где‑то внизу животе родилось совершенно чёткое ощущение, будто там поселился рой бабочек.

И Лелька испугалась собственной реакции. Катька, имевшая опыт побольше в подобных делах, выражалась весьма недвусмысленно и грубовато. Лельке не хотелось так думать о своей собственной реакции на Аполлона, но против правды не попрёшь. Она поплыла от одного прикосновения, от одного поцелуя. Она, кажется, готова была на все. Лелька отстранилась, пытаясь отдышаться.

– Я побегу кросс. – улыбнулась она намеренно весело и оглядела с ног до головы прикид Рустема. А он подготовился, отметила. – Ты со мной?