Невинная жена для мажора

Я завороженно наблюдаю за ним, а он теперь не сводит глаз с меня. И уже не дышит даже. Просто смотрит на меня из‑под ресниц, положив подбородок на мою ладонь.

Аромат его парфюма или геля для душа творит чудеса. Он погружает меня в воспоминания.

Именно так пахла его постель, впитавшая в себя его же аромат.

Так пахла я, мои волосы и вся одежда, когда я вернулась домой, после проведённой с ним ночи, о которой он не помнит.

В безмолвной тишине и спокойствии проходит целая вечность.

Он улыбается уголками губ, а затем этими же губами тянется ко мне. Плавно, как если бы ждал от меня ответной реакции, которую он в итоге получает. Серёжа буквально вынуждает меня своими неожиданными действиями судорожно хватануть в себя воздух. Веки мои тяжелеют под грузом необъяснимого чувства и глаза сами по себе закрываются.

Неужели он…

– Я же говорил, что ты ждёшь от меня поцелуя, – издевательски шепчет он у уха, вынудив меня резко раскрыть глаза. – Можешь сколько угодно строить из себя недотрогу, а вокруг себя неприступную крепость, но меня ты не обманешь. Твоя крепость рушится от одного моего прикосновения, а уж что будет, если я наброшусь на тебя прям сейчас?

Опомнившись, я вырываю свою руку и ею же размахиваюсь. Оплеуха получается слегка смазанной, потому что он успевает увернуться.

Как знал, что выбесит меня.

– Всё‑всё! – ухахатывается он, выставив руки перед собой. – Проверяй ручку и подписывай. Я больше тебя не трогаю, пока сама не попросишь.

– Не попрошу! – рычу я злобно.

– Ну, ага, конечно, – хмыкает он словно сам себе, надкусывая пончик.

Справившись кое‑как со стыдом и стараясь выбросить его слова из головы, я заполняю договоры в двух экземплярах, ставлю на них свою размашистую подпись и вручаю Серёже.

– Что дальше? – спрашиваю, насупившись.

Грустно, что всё это заканчивается именно на такой ноте. Ноте позора. Когда он вычислил мои постыдные желания, а я не смогла этому противостоять или хотя бы опровергнуть.

– А дальше вот, – с самодовольным видом Серёжа вынимает из кармана ключи, вкладывает в мою ладонь.

С недоумением рассматриваю их у себя на ладони. Микроключи какие‑то. Такие разве что детскую шкатулку смогут открыть.

– Это что вообще?

– А это, девочка‑война – война! – он тянется на заднее сиденье, откуда достаёт коробку, а в ней машина. Точь‑в‑точь как у него, даже цветом таким же, но она на пульте управления, чёрт бы её побрал. Не могу прийти в себя. Раскрыв рот, я лишь тупо моргаю. – Сорян, но пока ты выиграла только такую тачку. Какая победа, такой и приз. Неужели ты думала, что я так легко сдамся? Да хер ты угадала! Я продержусь до последнего. Я ещё дождусь того дня, когда ты явишься ко мне и сама попросишь разложить тебя на моём журнальном столе! Прям как сраный пазл! Работа будет кропотливой, но я выбью из твоего ротика: Да, Серёжа! Да, ещё!

Я пыхчу от переполняющего меня возмущения, от распирающей злости. Внутренности щекочет, что судорогой тело сводит.

Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не устроить в его… в ЕГО машине чёртову ядерную войну, а Серёжа своей циничной усмешкой только разжигает во мне ещё большее яростное пламя.

Не война это! Я устрою тебе персональный конец света!

Перевоплотившись в сексуальную штучку, я закусываю нижнюю губу. Медленно расстёгиваю молнию на своей куртке, сбрасываю её с себя, оголив плечи.

Серёжа тем временем уже отправлен в нокдаун, а я только‑только начала своё представление.

– Да, Серёжа! Да! Ещё! Глубже! Да‑а‑а‑а, боже, – охаю я весьма правдоподобно, постанываю, прогнувшись в спинке и задрав голову вверх. – Возьми меня грубо! Жёстко, как ты умеешь. Да, вот так! О‑о‑о, у тебя такой большой, такой твёрдый, м‑мм‑м‑м, – уже сама начинаю верить тому, что получаю оргазм за оргазмом, а Серёжа так вообще, чуть пончиком не подавился. Кусок вываливается из его полураскрытого онемевшего рта, пока я изображаю из себя похотливую сучку, извиваясь в кресле. – Только пообещай, что кончишь мне в рот? Я хочу всё, до последней капли! – раскрыв рот, я застываю, а потом сглатываю. Деликатно вытираю свои губы, трепеща ресницами. И тотчас меняюсь в лице, внутри наслаждаясь его очевидным замешательством. – Так вот знай, это был первый и последний раз, когда ты услышал подобное от меня!

Я швыряю в него ключи, машинку с документами забираю с собой, и, воспользовавшись его заторможенным состоянием, выскакиваю из тачки.

Ещё бы дверью хлопнула для закрепления эффекта, но доводчики не позволили мне этого сделать.

Вот, оказывается, какой вкус у победы.

Терпкий, но в то же время очень сладкий.

 

Глава 8. Аделаида

 

Я потеряла счёт дням. Нарочно не заглядывала в календарь, не вела заметки и не проверяла своё расписание.

Время тянулось для меня, как мерзкая жвачка, растаявшая на асфальте под знойными лучами солнца и прилипшая к подошве ботинка.

Так муторно, что душу всю выматывало. Думала, выходные уже никогда не наступят.

Лишь занятия в универе скрашивали мои "развесёленькие" будни. Ну, и Алька временами старалась поддерживать во мне позитивный настрой. Она как "Чип и Дейл" в одном лице – всегда спешит на помощь и никогда не даст мне заскучать.

А причины для скуки, к моему сожалению, находились. Во главе всех этих причин стоял Уваров и его полнейшее безразличие по отношению ко мне.

Серёжа не напоминал больше о себе. А я ждала. Честно.

После того, какое представление учинила в его машине, я ждала как минимум какого‑либо сообщения от него, но даже его не последовало.

Уваров залёг на дно, где щекочет мои сдавшиеся нервишки.

Можно ли назвать его самоустранение бойкотом, тактическим ходом или же всему этому находится другое объяснение?

Если б я только знала. А пока остаётся только гадать.

Лишь бы не на кофейной гуще. А то такими темпами скоро и чокнуться можно.