Невинная жена для мажора

Она отвлекается от телефона и удостаивает меня взглядом, излучающий лукавство.

– Спустись с небес на землю. Это вообще‑то ты меня приглашаешь!

Равняюсь с ней, почувствовав аромат персика, исходящий от неё. Никогда не любил персики, но теперь даже хочется попробовать. Мякоть их вкусить, чтоб сок по подбородку скатывался…

Снова неосознанно настраиваюсь на похотливую волну, поэтому приходится буквально заставлять себя переключиться на волну прилежного "мальчика‑одуванчика".

– Ну, тогда поехали? – открываю ей дверь, пропускаю наружу.

Она телефон в карман куртки прячет, прошмыгнув на улицу. Иду вслед за ней, как и в прошлый раз, и вижу изменения, на которые просто невозможно не обращать внимания. Снова волна накатывает, поскольку бёдра Аделаиды энергично выписывают знак бесконечности, и моя голова в такт за соблазнительными движениями вращается слева направо, и в штанах, кажется, задымилось. Может же быть сексуальной штучкой, когда хочет.

Или это просто я не разглядел в ней сексуального потенциала из‑за стресса на фоне фальшивой женитьбы?

– Уваров, глаза сломаешь, – говорит она с улыбкой, смотрит на меня из‑за плеча.

Трясу головой, чтобы вернуться в этот мир. Вдыхаю морозный воздух, чтобы освежить мозги. И незаметно поправляю проснувшегося дружка через джинсы.

– Не понимаю, о чём ты, – отвечаю, прочистив высохшую глотку.

Скидываю баул в багажник, запрыгиваю в салон, она уже внутри. Пристёгивается, а на лице ни единого намёка на то, что ей неприятна моя компания.

Девушки, их же хрен поймёшь. Свой мозг сломаешь, а до их так и не доберёшься. Там сто замков, а за ними – титановая броня.

– Аделаида, – после затяжной паузы протягиваю я, пробуя имя на "вкус". Сам даже не осознал, как произнёс его вслух, а девушка уже мычит, откликается на мой голос. – Можно я буду называть тебя ласково Деля? Деличка?

Она нос воротит сразу же. Головой мотает.

– Не‑а, тебе нельзя. Называй полным именем. С твоего рта любое имя звучит неласково совсем.

Стерва редкостная.

– Значит, буду называть тебя девочка‑война!

Губки свои накрашенные поджимает в тонкую линию, кулачки сжимаются, а в следующую секунду снова улыбка на лице рисуется. Такая только у неё и у самого дьявола.

Похоже, она в совершенстве владеет техникой бесконтактного "леща". Клянусь, я почувствовал на щеке жжение. Она мысленно дала мне пощёчину. Даже звон в ушах теперь стоит. Может, она и бесконтактным сексом заниматься горазда? Я это проверю как‑нибудь.

Ехать долго не приходится. Через десять минут мы уже сидим за столиком "Том Ям Бара" в ожидании заказа.

Подперев ладонью щёку, Аделаида со скучающим видом набирает сообщение в телефоне. Сигнал отправки её сообщения практически совпадает с сигналом входящего сообщения на мой телефон, лежавшем на столе.

– Опачки! Что там у тебя? – вытягивает она шею, чтобы заглянуть на экран моего телефона. Накрываю его ладонью, а она сощуривается. – Значит, это ты?

– Ты о чём вообще?

– Это ты тот самый Сергей Бесподобный? А получше ничего не мог придумать? Хоть бы имя сменил, конспиратор из тебя так себе, знаешь ли! Думаешь, я сразу не догадалась?

Тряхануло всего оттого, как она быстро вычислила меня.

Смотрю на экран, а там сообщение от неё: Как дела? Не хочешь спасти меня с самого скучного свидания за всю историю свиданий?

Вот умеет же всё испоганить.

Удаляю оповещение с экрана, чтобы глаза не мозолило. Мне не стыдно, нисколько. Лишь немного злость берёт на самого себя из‑за того, что позволяю ей так вести себя с собой.

– Во‑первых, это ещё никакое не свидание. Во‑вторых, оно не было бы скучным, если ты хотя бы на секунду убрала свой телефон, – с силой вырываю из её рук смартфон и под громкое "какого чёрта?" кладу его на свой край стола. – Ну, а в‑третьих, я ненавижу, когда девушки выражаются, и терпеть не могу азиатскую кухню!

Повисает молчание. Аделаида то ли оскорблена, то ли молча вынашивает план мести за кражу её драгоценного гаджета. По её милой мордашке с точностью не поймёшь.

– А зачем ты тогда выбрал это место? Зачем привёз меня сюда?

– Потому что ты захотела этого. Я прислушался к твоим желаниям, а теперь, будь добра, и ты прислушайся к моим. Посидишь без телефона какое‑то время. Ничего с тобой не случится.

Снова наблюдаю в карамельных глазах протест, но тем не менее она откидывается на спинку и удовлетворённо выдыхает:

– Ладно, – она умолкает, когда к нашему столику подходит официантка для того, чтобы отдать заказ. Пожелав, нам приятного аппетита, она удаляется, виляя задом, что не остаётся без моего внимания. Адель с грохотом кладёт свои руки, сцепленные в замок, на стол, вернув мой взгляд с чужого зада в уже знакомые глаза. –  Мы так и не обговорили условия нашего спора. Что будет, когда я выиграю его?

– Если…, – поправляю её, отправив в рот ложку супа с морскими гадами. Фу, какая гадость, – если ты выиграешь его.

– "Когда" мне нравится больше, – игриво проговаривает она с набитым ртом.

– Сначала я хочу узнать, что будет, когда я выиграю?

– Если, – тут же она поправляет меня.

– "Когда" мне нравится больше, – в её манере отвечаю, чем заслуживаю милую улыбку. – Хорошо, я ставлю на кон свою тачку, а ты что можешь мне предложить?

– Ну, ты прекрасно знаешь, что тачки у меня никакой нет. Я бедный студент, откуда у меня роскошь?

Я грудью наваливаюсь на край стола, пальцем её подзываю, чтобы наклонилась ко мне. Она подчиняется, отложив приборы в сторону. Всегда бы так.

– Подумай хорошенько. Что у тебя есть такого, что может меня заинтересовать?

Кожа её лица и шеи вспыхивает то ли от до невозможности острого супа, то ли от моего вопроса, а без того чёрные глаза становятся догорающими углями.

– Даже если это у меня имеется, оно тебе явно не по зубам, – дерзнув, она снова принимается за еду.

Всё, она у меня на крючке. Рыбка, считай, поймана.

– Я хочу, чтобы ты поставила себя. Всю. Целиком. В случае твоего проигрыша ты сутки будешь в моём распоряжении. Я буду делать с тобой всё, что только вздумается, – от одних только мыслей в штанах вздрагивает, выражая согласие, а над губой Аделаиды проявляется испарина, на шее венка запульсировала, что тоже можно принять за одобрение. – Но если ты окажешься в моей постели раньше срока, в чём я более, чем уверен, то переиграем.

Адель зависает ненадолго, находясь где‑то в своих мыслях. Моргает, а потом злорадно посмеивается, "вкусно" при этом причмокивая.