Ничего, кроме личного. Роман

Наконец она разлила чай в керамические кружки, подав к нему нарезанный лимон и интересное варенье – из яблок и чёрной рябины.

– Красивый дом, – сказал он. – И кто же ваша хозяйка?

– Да так… содержанка, – ответила девушка. И тут же, видимо, смутившись собственной формулировке, торопливо добавила: – Ну, в смысле, ребёнок у неё от крутого. Тот, вроде, им хорошо помогает…

– Понятно. А вы чем занимаетесь?

– Учусь тут рядом… На ландшафтного дизайнера.

– О, прекрасная профессия! Наверно, в этом знаменитом вузе, как там его? – я знаю, он тут где‑то неподалеку…

– Три остановки на электричке. Две с половиной даже, если пешком гулять, – подтвердила девушка. – А вы?

– Я переводчик. Отучился уже.

– А… в армии были?

– Нет. Из‑за аспирантуры заочной.

Девушка кивнула, опустив глаза, и задумалась. Оттого, что стойка была узкой, она села хотя и напротив него, но чуть на отлёте, и Савва залюбовался её профилем – тонким, как графический набросок… Она очнулась и порозовела от смущения.

– А ёлки, значит, у вас тоже нет? – спросил он беспечным тоном, чтобы хоть как‑то вывести её из этого состояния.

– А вот же! – застенчиво улыбнулась Юлия, кивнув куда‑то на ближайшее оконце.

Он пригляделся: в отсвете дальнего уличного фонаря за этим оконцем можно было разглядеть еловую ветку, точнее, целую лапу, тянувшуюся от дерева, которое только угадывалось. Её, кажется, оплетали какие‑то ленты, гирлянды, присыпанные живым снежком.

– Здорово! Это вы сами придумали?

– Ну да, – подтвердила она.

И вдруг замерла, прислушиваясь. Кажется, к дому подъехала машина, скорее угадал он. Тут же извне донёсся бодрый, нетерпеливый гудок; за ним второй, третий, энергично оповещая округу о своём появлении.

– Похоже, это она! – пробормотала Юлия; лицо её снова стало бледным. – Странно, я была уверена – завтра. И ведь обычно сообщает заранее!..

– Хозяйка? Вам теперь… может влететь из‑за меня? – сочувственно осведомился он после паузы.

Та пожала плечами с видом «да нет, но…» И, вздохнув, покорно отправилась к входной двери, откуда вскоре и раздался ожидаемый звонок.

Да, не стоило ему оставаться на чай! Взыграло, понимаешь, любопытство, вот и подвёл девчонку – вряд ли прибывшей дамочке понравится незнакомец в доме…

Хлопнула дверь, из прихожей послышались голоса: юлин, что‑то жалобно бормочущий, и другой – звонкий с морозца, слегка нервный, но, пожалуй, скорей бодрый и весёлый, нежели раздражённый.

Он поднялся навстречу входящей молодой женщине, что разматывала на ходу длинный шарф, встряхивая пепельно‑русыми, по плечам рассыпающимися волосами.

– Здравствуйте.

– Это Савва, – пискнула девушка из‑за её плеча. – Савва, это Лада Алек…

– Да можно без отчества, – прервала её обладательница старинного имени и миловидной, хотя и неброской внешности. – Добрый вечер.

Явно удивлённая, она бегло оглядела и его, и всё помещение, словно говоря при этом: «Ого, да тут, оказывается, не скучают!..» И, в тот же миг обо всём забыв, поспешила по лестнице наверх; Юлия бросилась за ней следом.

Сколько они там, интересно, будут возиться с дитятей? – подумал Савва, машинально разглядывая в столовой зоне навесные полки с керамической посудой и нишу с целой декоративной композицией из сувениров и сухих букетов… К счастью, ждать пришлось не слишком долго – видимо, малыш продолжал благополучно спать; обе хозяйки вскоре неторопливо и расслабленно спустились вниз.

– Так вы, стало быть, наш сосед? – спросила женщина по имени Лада, теперь разглядывая его не торопясь, со сдержанным интересом. – Юля сказала, с Добролюбовского. А конкретно?

– Дом номер три. Точнее, часть его…

– Ах, китайский домик?..

– Китайский? – не понял он.

– Неважно. Долго объяснять… А – как же её? – Анна Антоновна‑то жива, я надеюсь?

– Да, конечно. И дочь её, и зять… От меня через стену.

– А ведь там же, по‑моему, было три отдельных входа? Или всё давно изменилось?

– Точно, есть и ещё одна часть. У нас такой таунхаус по‑советски… Но те жильцы, по‑моему, только летом бывают, а сейчас всё закрыто.

– Ясно, – произнесла Лада, и, поглядев на остатки их скромного чаепития, добавила: – А, говорят, вы, Савва, праздновать ничего не планировали? И ты, Юль, значит, тоже? Неправильно это как‑то, молодые люди!

Молодые люди разом посмотрели друг на друга и пожали плечами.

– У меня тоже в этот раз всё наперекосяк, – сообщила Лада. – Сорвалась сюда, и только в машине обнаружила, что мобильник дома оставила. Разрешишь мне твоим воспользоваться, а то меня все хватятся? – спросила она у Юлии.

– Конечно, – ответила та.

– … а потом даже не догадалась по дороге в «Ашан» или ещё куда заехать. А может, всё и так давно закрыто… У нас что, совсем шаром покати? Надо в подпол залезть, должно ж там что‑то оставаться… Но вот выпить, увы, точно нечего! Это я к тому, что отметить всё равно ведь надо. Который час‑то?

– Без десяти девять.

– Ну, если вы, Савва, не против встречи Нового года в самом сурово‑аскетичном варианте… то приходите часа через полтора, мы тут с Юлей хоть что‑нибудь организуем.

– У меня есть овощи замороженные. С шампиньонами, – робко произнесла Юлия.

– Спасибо за приглашение, – сказал Савва. – А я тут, между прочим, закопал шампанское…

– А вот это здорово! Прямо Вознесенский, – отметила Лада и озабоченно добавила: – И погодка соответствует. Так замело, что машину придётся у ворот оставить, их и не открыть сейчас.

– … а ещё, дамы, могу предложить банальные магазинные пельмени – там, на улице остались. Не знаю, насколько они…

Но дамы энергично запротестовали в один голос:

– Нет, нет, не стоит, забирайте! Вот шампанское, действительно, тащите, хоть немножко станет на Новый год похоже…

Выходя за калитку, он покачал головой – ну и поворот винта! Но почему бы, в конце концов, не произойти небольшому новогоднему приключению?