НикитА. Девочка по имени

Мои нижние конечности превышали все похвалы, но у Райки они были и длиннее и ровнее и наполненнее в области икры и глаже круглились в коленках.

Однако нескромных знаков внимания ей не уделяли.

Отметив это сейчас, я как‑то резко вспомнила, что однажды – еще осенью – подслушала разговор мальчишек. Они стояли на площадке верхнего этажа и громко обсуждали девчонок, а я поднималась по лестнице и они меня не видели.

Обсуждатели были из числа познавших все тайны отношений между мужчинами и женщинами. Услышав тему, я остановилась на предыдущем этаже: парни меня не интересовали, но их взгляд казался любопытным.

Ничего нового для себя я не услышала, зато получила конкретную информацию.

Один из самых отвязных парней сетовал, что он давно бы «отымел Райку‑Ведьмачку во все места и всеми способами», но ее никому не рекомендует трогать даже пальцем. По его словам, обычная с виду девчонка водила дружбу с полностью отмороженными людьми, едва не уголовниками.

Парень сказал, что сам однажды попытался пристать к ней в физкультурной раздевалке, да помешал не вовремя зашедший физрук. А на следующий день после уроков в нему на улице подошел такой тип и сказал такие слова, что теперь он на Ведьму опасается даже лишний раз взглянуть.

Сейчас это вспомнилось и стало понятно, почему она угрожает мне через каждое слово.

Я, разумеется, ни капли не испугалась, потому что жестокие разборки шли между парнями, а я была девчонкой.

Однако я все‑таки подумала, что от Райки стоит отступиться: если она верила в свою неприкосновенность, то вряд ли ее можно было переломить.

Генеральского дядю Колю она, похоже, считала своей монополией и делиться не собиралась.

Но своим упорством Ведьма разожгла мой напор.

Если до попытки договориться я плавала в непонятностях, то теперь четко поняла, что хочу еще раз попасть к дяде Коле и сделаю это во что бы то ни стало.

Умея расставлять точки и запятые, я пришла к выводу, что поехать туда с Райкой не суждено, но я могу выяснить адрес и явиться без договоренности.

Разумеется, при таком варианте мне предстояло врать, но врать я умела – врала, как писала: моя жизнь, мягко говоря, не сильно склоняла к правде.

И еще до звонка на урок я принялась размышлять.

Если в прошлый вторник я заменяла лупоглазую дуру Аньку, то та уже бывала на точке.

Дяди Колин адрес стоило выяснить у нее.

Подумав о том, я подумала, что я – еще бОльшая дура, чем Моделька.

Я полезла на рожон, стала навязывать компанию Ведьме, хотя на обратном пути от дяди Коли мы с ней поговорили очень нехорошо.

Я усложнила себе все на свете, когда можно было просто тихо‑мирно выяснить адрес у Аньки. Это бы не стоило вообще ничего.

Если Райка не блистала титаникой мысли – извилины заменяла наглостью – то ее подружка была глупа, как пробка. Все крошки ее ума ушли в двухметровые ноги.

Иногда мне казалось, что Моделька глупее моей мамы – хотя условия для развития интеллекта в наши компьютерные дни были гораздо лучше, чем у родителей.

Стоило подумать о лупоглазой дуре, как она появилась в конце коридора.

Анька вышагивала рядом с запоздавшей биологиней и ноги ее начинались выше, чем покачивалась пустая голова.

Глядя на кукольный шаг – уместный лишь на подиуме – я отметила, что к ногастой кукле тоже никто никогда не пристает. Видимо, ее хранила невидимая тень Ведьмы.

Но я не собиралась щупать Анькины девственные коленки, мне нужно было лишь вытрясти из нее дяди Колин адрес.

Для осуществления операции требовалось выбрать момент, когда Ведьмочки не окажется рядом и Моделька станет беззащитной.

Настоящая НикитА умела ждать, я брала с нее пример.

 

3

 

Ждать пришлось долго: остаток этого дня, следующий и начало чересследующего.

Райка и Анька везде ходили вместе. Похоже, они идеально нашли друг друга: Ведьма нуждалась в объекте для помыкания, Моделька не могла существовать сама по себе и с удовольствием таскалась за ней, как собачонка.

Разъединить их не представлялось возможности.

Они сидели за одной партой, вместе прогуливались во время перемен, вместе спускались в буфет и даже в туалет ходили на пару.

Я не имела понятия, кто из них где живет. Но, должно быть, они имели место встреч неподалеку, потому что к началу уроков появлялись вместе, вечером исчезали тоже вдвоем.

Но я не теряла упорства, на переменах старалась вертеться поблизости в надежде, что одну из них может пробить на нечто полезное для меня.

Ведь месячные у них начинались не синхронно, что и привело меня на нынешний путь.

И мне повезло.

Через день в начале большой перемены Ведьме кто‑то позвонил.

Шлюшки‑подружки стояли в очереди к буфету, я пристроилась через одного человека за ними.

Сама я в буфет никогда не ходила по причине отсутствия денег: выдаваемых мамой «карманных» едва хватало на замену порванных колготок. Но сейчас мне пришлось не отставать, я рассчитывала на какую‑нибудь дешевую минеральную воду.

Они стояли и перешушукивались, когда ожил мобильник в кармане Райкиного кардигана.

Реакция на завывание рингтона показалась необычной: Ведьма выхватила телефон поспешно и заговорила с необычными, грубыми интонациями.

– Да Децел! – услышала я. – Слушаю, говори.

Прежде, чем слушать, одноклассница оглянулась по сторонам, хотя никого чужого тут не было.

Начав отвечать, она понизила голос, заговорила невнятно, я ничего не разобрала.

Но перед тем, как дать отбой, Ведьма произнесла громко – видимо, забывшись:

– Счас выйду! Забили, на старом.

И, обернувшись к Модельке, которая стояла молча, как бревно с глазами, сказала обычным тоном:

– Мне надо отойти. Если не успею на химию, наври что‑нибудь.

Из этой сцены я поняла две вещи.

Райке позвонил кто‑то из ее дружков‑уголовников. Это было первым.

Безмозглая Анька к этой компании не относилась, ее круг не выходил за пределы школы – это было вторым.