Одержимый сводный брат

Я что‑то сделала не так, – это единственная мысль, которая терзает меня всё то время, что остаюсь сидеть на его постели и смотреть в открытую дверь. Мне мало, что видно со своего места, а встать не решаюсь, чтобы изучить получше его дом и комнату. Хотя время тянется невообразимо медленно, а Дима всё не приходит и не приходит. Я начинаю прислушиваться к звукам, гадая, что именно могло его задержать, но в доме, как мне кажется, стоит мёртвая тишина. Тогда перевожу взгляд на большое окно слева от кровати. За ним тоже ничего нет, кроме макушек елей и луны, тонущей в серых облаках. Сейчас самое время подумать, что скажу отчиму и Егору, если они уже обнаружили, что меня нет, но на ум ничего не приходит. Не потому, что нет уважительных причин, которые могла бы выдумать, а потому что просто не хочу. Не хочу лгать, не хочу думать, что чем‑то обязана им, потому что это давно не так. Пусть Кайманов старший и обеспечивает меня, но это не было моим решением выбрать его своим опекуном. Он сам дал мне свою фамилию и удочерил, сам привёз в свой дом и сам оставлял до сих пор в нём. Я этого всего не просила. Не просила, чтобы мама падала в омут с головой, переезжая к нему, попутно продавая нашу квартиру, в которой мы прожили всего год. Как и в предыдущей, и еще с десяток “до”. Я даже не знаю, остались ли у матери сбережения или какие‑то скрытые счета. Хотя я точно знала раньше, что они были, потому что она не была содержанкой, а работала на износ, будучи отличным риэлтором. Это Эдуард решил, что мама больше работать не будет, это он решил, что я заслуживаю только самых дорогих вещей и достойного образования, разве что, позволив выбрать самостоятельно направление дизайнера интерьера. Вот, почему я всегда придаю особое вниманием цветам комнат, они много говорят о человеке. Как и расстановка мебели и заполненность пространства. И по Диме я точно могу сказать, что он не любит хаоса в своей жизни, что ещё более странно, ведь именно им я и являюсь со своим неимоверным багажом.

 

Конец ознакомительного фрагмента