Один шаг

– Юленька, относись ко всему проще. Выйдешь замуж за Илью, укрепишь бизнес, а для души найдешь себе еще какого‑нибудь Мишу или Колю. Сейчас большинство так живет. А если бизнес не удержишь, тебя обчистят до нитки, что тогда будешь делать? Ты привыкла к тому, что у тебя все есть.

– Папа! Мне только восемнадцать исполнилось. Я не хочу так рано замуж. Вот будет мне лет двадцать пять, тогда присмотрюсь к Илье, но не сейчас.

– Хорошо. Рад, что ты поняла меня. Я же плохого не посоветую своей кровиночке, – прошептал отец и поцеловал меня в щеку. – Так, а сейчас бегом к себе. Мне еще надо вещи собрать, вылет сегодня вечером.

Я встала с папиных колен, тяжело вздохнула и поплелась к себе в комнату. Упала на кровать, рассматривая натяжной потолок, бежевые стены. В комнате преобладали песочные тона, я любила этот цвет за его теплоту. Достала тетрадку с лекциями и принялась читать, чтобы подготовиться к очередному зачету.

Вечером проводила Марину и папу в аэропорт. Сердце сжалось от тоски, не любила я прощаться. Вот так всегда. Еще ни один Новый год не отмечали дома, постоянно куда‑то уезжали. А все из‑за того, что отец мотался по всей стране со своими контрактами. Папа не взял меня в этот раз с собой только из‑за экзаменов, а так бы с ними полетела.

Два дня прошли тихо и мирно. Никто не отвлекал звонками, спокойно готовилась к сессии. Однако чувствовала одиночество и мне это совершенно не нравилось.

Вечером насыпала в тарелку попкорн и включила телевизор. Листала каналы, чтобы выбрать какое‑нибудь кино и отвлечься от экзаменов. Миша развалился на диване рядом со мной.

– Папа хочет, чтобы я вышла замуж за Илью, представляешь? – пожаловалась я, а Свиридов закатил глаза.

– Юль, а чего ты ожидала? Что он тебе меня в качестве мужа предложит? Только сомневаюсь, что ты вышла бы за такого, как я, – фыркнул Миша.

– Так‑так! Это что еще значит? – возмутилась я, отставила от себя попкорн и сложила руки на груди.

– А то и значит! – хмыкнул Миша. – Ты привыкла жить как принцесса, окружена и охраной, и домработницей, и поваром, и садовником, а я бы не потянул такие расходы. Со мной тебе пришлось бы и готовить, и наводить порядок в доме, и сократить расходы на шмотки. Ты бы быстро от меня сбежала. Потому что жизнь простых смертных не для тебя, – огорошил меня своим заявлением Свиридов.

«И он считает, что я ни на что не способна без отца», – огорчилась, стало обидно до слез.

– Знаешь что, Свиридов! – прорычала я, подскакивая с дивана. – Ты плохо меня знаешь! Я в любых условиях смогу жить, если надо будет, то и готовить научусь, мне важно, чтобы меня любили и уважали, а остальное не имеет значения. Если бы я была твоей женой, то обязательно устроилась бы на работу. Теперь у меня есть своя фирма, займусь своим делом, и больше не буду зависеть от отца. Я мечтаю о нормальном муже, который бы все свое свободное время посвящал мне, а не вечным переговорам и налаживанию каких‑то дел.

– Юля, остынь. Я всего лишь высказал свое мнение, – фыркнул Миша.

Только я хотела сказать, что устала от того, что все считали меня избалованной и недалекой, как услышала звон стекла. Кто‑то разбил окно. Заметила людей в масках и с оружием в руках, и сердце пропустило удар.

– Твою мать! – вскрикнул Свиридов, и оттолкнул меня в сторону. – Бегом! Бегом! Юля, укройся где‑нибудь!

Я побежала к лестнице на второй этаж и взлетела по ней. Обернулась. Миша вступил в перестрелку, и на моих глазах пуля попала ему в грудь. Свиридов со стоном упал на пол, выронив ствол. У меня в висках стучало так, что собственные мысли не слышала.

Я забежала в одну из спален, дернула дверцу на потолке и передо мной появилась лестница, ведущая на чердак. Я вскарабкалась по ней.

Чердак сильно захламлен старыми вещами. В детстве я тут пряталась от Светланы Леонидовны. Подбежала к стене, которая располагалась напротив окна и отодвинула в сторону часть панели. Когда‑то давно рабочие скрыли от посторонних глаз котел и трубы, закрыв пространство стеной из деревянных панелей в цвет остальному помещению. Но чтобы в случае необходимости можно было подойти к котлу, достаточно было отодвинуть эту панель в сторону. Места было не так много, но мне хватило, чтобы спрятаться. Извлекла телефон из спортивных штанов и набрала номер отца, но он не ответил. Я застонала от досады.

«Кто эти люди? И что им нужно в нашем доме?» – крутился вопрос.

Дрожащими руками набрала номер Волкова. Просто рассуждала логически: ко мне ворвались грабители или бандиты, значит нужно вызвать полицию. А еще лучше, сразу Волкову сообщить.

– Что надо? Я так понимаю, звонишь не потому, что соскучилась, – прорычал он в трубку.

Черт! Злится! Из‑за того, что отказалась ему помочь?!

– Сережа! – прошептала я с отчаянием. – Спаси меня! В мой дом влезли какие‑то люди в масках и с оружием. Мишу ранили или убили, точно не знаю. Я спряталась, мне страшно! Папы нет, никого нет! Помоги! Они убьют меня.

– Аааа. Так ты звонишь, чтобы порадовать меня новостями? – усмехнулся он.

Дура! Зачем я ему позвонила?

– Так и быть, принесу две гвоздички на кладбище. Неужели мои молитвы услышаны, и этот Ветров, наконец‑то, будет наказан? – радостно проговорил майор.

– Ненавижу тебя! – прошипела в трубку.

Меня трясло от страха и от безысходности. Слезы текли по щекам, а сердце обливалось кровью.

«Миша! Господи, хоть бы он был жив», – промелькнула мысль.

– Это чувство у нас взаимно. Прощай, Юленька. Выкручивайся сама, – заявил Волков.

– Когда мой труп найдут, обнаружат и телефон. Наверняка, проверят, кому я звонила. И выяснят, что тебе. Так что даже после смерти не оставлю тебя в покое. Потому что будут разбираться, почему девушка обратилась за помощью к майору, а он никак не отреагировал! И начнут копать, что нас связывало. Ах да, и фото, там, где мы с тобой, они тоже найдут, – яростно прошипела и бросила трубку.

Зажала рот рукой, чтобы рыдания не рвались наружу, и сползла по стеночке. Сидела, не шевелясь. Услышала приближающиеся шаги. От страха в висках застучало, ледяной пот струился по спине. Что‑то липкое прокралось в душу. Адреналин выплескивался через край.

– Нашел девчонку? – услышала я голос незнакомца.

– Еще нет. Я считал, что Ветров всю семью с собой увез. Думал, спокойно обчистим его кабинет и свалим. А раз такое дело, заберем и девчонку. Пригодится. Папаня за ее голову крупную сумму отдаст. Деньги лишними не бывают. Так что скажи ребятам, пусть лучше комнаты проверят, – ответил второй незнакомец.

Затаила дыхание. Если незнакомец заметит, что на чердаке есть потайная комната, то сразу меня найдет.

«Боже! Спаси меня», – мысленно причитала я, зажмурившись.

В детстве всегда казалось, что если закрыть глаза то, тебя никто не увидит. Часто играя в прятки с папой, я зажмуривалась и думала, что стала невидимой. Вот и сейчас сработал инстинкт, как в детстве, хотя понимала, что это глупо.

 

ГЛАВА 5