Одна корона – два короля

– Благодари свой талант и умения в своем ремесле, именно они сохранили тебе жизнь сегодня, но это было в последний раз, если ты в дальнейшем допустишь хоть малейшую оплошность начиная с этого момента, ничто меня уже не остановит – король водил своим кинжалом по лбу и голове Форреста не обнажая его – я скормлю тебе твоих же детей, которых буду убивать долго, страшно и мучительно, не заставляй меня это делать.

– Я.. я.. я не..

– Встань предо мной – повелел король убирая ногу с плеч, Форрест подчинился – на камнях можно куда больше заработать чем на золоте, немедленно организуй поиски новых алмазных рудников и регулярно докладывай о ходе поисков верховному казначею.

– И.. – вмешался Виджен – если позволите, Ваше Величество, удовлетворите нужды верховного лорда Великих высот, он как никто другой занят уничтожением восстания в зародыше – обратился он к Форресту.

– Можно задать вопрос, Ваше Величество? – тихо произнес Форрест.

– Нет, убирайся на свои рудники, через десяток жду свои заполненные кареты.

Форрест с опушенной головой быстро покинул зал, «десяток» являлся отрезком времени в десять дней.

 

7.Хосинг 25.01.1000

 

Питер выступал перед Советом, который в настоящее время фактически никак не влиял на политику страны, но всецело управлял вторым по населению городом королевства. Самым большим градом отнюдь был не Рамбург, а старая столица, Мартанград. Участники Совета восседали на трибуне в пять рядов, каждый из которых был рассчитан на десять человек. Дабы не сидеть на холодном, твердом мраморе все трибуны приносили с собой подушки. Башня Совета была самым высоким сооружением в Хосинге. Идеально круглая она уходила далеко вверх немного сужаясь и темнея. В то время как ее первые этажи сияли белым мрамором верхушка ее выглядела очень мрачной и неопрятной.

Острую крышу башни часто скрывала завеса тумана.

– Я принц Питер, правша короля, хочу поприветствовать всех достопочтенных участников Совета и выразить благодарность за возможность обратиться к вам с этой сцены – начал свою речь принц, на его поясе красовался золотой кинжал, на который не без зависти заглядывались некоторые трибуны.

Старые, дряхлые и жадные участники собрания пронизывали его взглядами полными призрения, вражды и недоверия. Переполненные предубеждением большинство из них не имели намерений выслушать и принять во внимание слова принца, их цель заключалась исключительно в высказывании своего ворчливого недовольства при каждом удобном случае. Трибунов так устраивала жизнь в самовластии, что они были готовы вцепиться зубами в шею всякого кто попытается разрушить их комфортно выстроенный мир.

– Хочу заверить всех, что я отнюдь не прибыл с целью убедить вас вернуть власть над городом. Короне от вас нужно лишь небольшое содействие в одном вопросе..

– Озвучь вопрос – сердито вкинул один из стариков.

– Проблема актуальная и масштабная, она связана с назревающим мятежом Орминия.

– Под главенством Орминия невозможен никакой мятеж, он трус присягнувший на верность палачу своего отца, а затем предавший и его, безумец распоровший чрево собственной матери, лишь лишенный ума последует за ним – вновь прервал Питера тот же трибун.

– Братоубийца лидер восстания? – фыркнул другой трибун – смех да и только, корона желает нас надурить!

– Подобные сомнения звучит отовсюду, тем не менее, готовившийся мятеж абсолютно реален – ответил Питер – и близок – добавил он выдержав небольшую паузу – он именует себя настоящим королем, сетуя на правление своего рода в древние времена, что кстати точно неизвестно.

– Конечно это достоверно неизвестно – буквально взорвался наверное самый старый из трибунов – ведь первый король вашей династии изничтожил всю историю Вакхалы, вместе с историками.

– Объясни нам, юнец, какое Совету дело до Орминия с его нездоровыми амбициями, он враг короны, а не наш – возразил другой трибун, так же не первой молодости. Какая то часть Совета начала одобрительно кивать, однако, нашлись и несогласные.

– Орминий это животное не ведающее ни жалости, ни компромисса, ни дипломатии – вскочив со своего места начал орать другой старец – он не враг короны, он враг страны, стало быть и наш, договору между Советом и короной быть! – страстно произнес он с поднятым над головой кулаком.

– Разве что только в твоих больных мечтах – резко возразил Гучковий, один из самых влиятельных трибунов Совета. У него были пышные усы, своей серым окрасом выделяющиеся на фоне поседевшей, светлой бороды. Он имел репутацию крайне импульсивного и смелого человека, за его плечами было больше десяти дуэлей, ни одну из которых он не проиграл.

– Ни на миг я не доверюсь пьяному королю – громко добавил другой, на трибуне воцарился словесный хаос, где каждый кричал на каждого.

Питер пораженно разглядывал сварливых стариков искренне негодуя, как можно управлять городом подобным органом власти. Странно одетый человек начал бить в небольшой колокол, звон которого означал призыв к тишине. Он находился в углу белоснежного, мраморного зала напротив трибуны. В противоположном углу на небольшой ступеньке сидел Родзняк, ответственный за Совет. Его должность предполагала надзор за соблюдением порядка на Совете. Он имел право выпроводить особо шумных и неугомонных трибунов с помощью подвластной лишь ему стражи. Однако, никакой власти помимо этой он не имел, как только Совет подходил к концу он становился обычным человеком не влияющим ни на что, но имел неприкосновенность и постоянную стражу.

Питер стоял в безмолвном ожидании заветной тишины. Однако, споры между трибунами лишь нарастали и к сожалению Питера, ярко прослеживалась непопулярность идеи договора с короной. Родзняк жестом руки вновь повелел человеку напротив бить в колокол. Вторая попытка оказалась не менее четной. Родзняк лениво встал со ступеньки демонстрируя намерение добиться тишины силой. В зал вошли пять стражников, с их приходом жаркие полемики начали стихать, в зале воцарилась относительная тишина и порядок.

– Я призываю всех трибун вести себя в рамках приличия – обратился ответственный за совет – прошу, продолжайте, принц Питер.

– Мы предлагаем Совету военный союз против Орминия – перешел к сути Питер пропустив заготовленную речь из‑за ее бессмысленности.

– А что, доблестная армия короны способно воевать лишь с обессилившими от голода деревнями? – ехидно спросил Керен, многие одобрительно закивали. У него было гладко выбритое лицо без морщин и короткие, стоячие волосы, наряду с Гучковием он был одним из самых молодых участников Совета.

– Я не откажу вам в удовольствии и скажу честно, да, королевская армия прибывает в крайне ослабшем состоянии, наша страна уязвима перед так называемым, Сопротивлением, которое возникнет неизвестно где.

– Раз пьяное правление короля Ариана вызывает деградацию во всех отраслях, может и правда стоит сменить государя? – спокойным тоном спросил Керен, он сидел на самом верхнем ряду и выделялся своим спокойным нравом, даже в пылу жарких дискуссий оставаясь таким.