Одна корона – два короля

– Принц Питер, приветствую – обратился Виджен.

– Приветствую – ответил Питер внимательно смотря на Флеминга.

– Судя по взгляду вы мне не рады, принц Питер – обратился Флеминг.

– Ты пожаловался на меня королю – предъявил Питер.

– Я отстаивал интересы своих людей – отбился Флеминг.

– Интересы? – удивился Питер – интересы это увеличение жалования и все в таком роде.

– Принц Питер, как я слышал, стражник наслаждался телом рабыни, а не свободной прислуги, насколько мне известно таких и нет во дворце – вмешался Виджен.

– Это прежде всего человек, какой бы статус она не имела – возразил Питер.

– Все знают о вашем великодушии и сердобольности, однако, принц Питер, мы почти сотню лет живем по таким устоям, вы не сумеете изменить все и вся, уж точно не в один миг – ответил Виджен – ваш не столь далекий родственник Гилмер ввез в нашу страну первых невольников и определил норму обращение к ним, народ лишь выполняет наказ давно мертвого короля.

– К тому же стражник не пытал ее, а лишь ласкал – вставил Флеминг.

– Виджен, нужна твоя помощь – резко сменил тему Питер.

– Я всегда рад помочь вам, принц Питер.

– Угроза может исходить не только от Орминия, Глорин собирает силы, я не знаю в союзе ли он с Черными знаменами или нет.

– А в чем заключается моя услуга?

– Король как всегда безразличен, ты должен погрузить его в этот вопрос, не давай ему отвлекаться на бесконечные пиры и бои, убеди его в важности данной проблемы – Питер прекрасно понимал, кто передал его слова на Совете королю, однако это не помешало ему обратиться за помощью к Виджену.

Советник выдержал паузу с многозначительным лицом разглядывая кинжал Питера и ответил – я сделаю все что смогу.

Питер положил руку ему на плечо – сделай это не ради меня, а ради страны, ее ждет хаос.

 

15.Речная деревня 01.02.1000

 

Окровавленный солдат Ханвийского королевства протыкал своим клинком одного человека за другим. Речная деревня полыхала ярким огнем. Ее дома загорались один за другим освещая все вокруг. Всюду на улицах проходили ожесточенные бои. Сотни погибших защитников хутора еще теплыми лежали на холодной, ночной земле обильно пропитанной кровью. Мила в ужасе лежала под своей кроватью пытаясь не издавать ни звука. По ее маленькому, убогому дому в две комнаты рыскали три солдата, ведомые алчностью и похотью. Утопая в хохоте они переворачивали все верх дном. Снаружи продолжали доноситься душераздирающие крики растерзанных но еще живых людей и визги женщин подвергаемых насилию.

Мила лежала на груди обмочив пол под лицом своими слезами. В комнату буквально ворвался один из вражеских солдатов и начал обыскивать ее в желании найти что то ценное. Ступив на кровать он сделал по нему несколько шагов и перемахнул на другую сторону дабы проверить старую тумбу. Мила с дрожью в теле пристально следила на его перемещающимся ногами. Ее рука словно чужая так сильно вцепилась в ее же лицо, что делала ей больно. Завершив безуспешные поиски, солдат злобно повалил тумбу на пол и пошагал в сторону от нее. Делая глубокий вдох Мила повернула голову и перевела свой заплаканный взгляд на другую сторону кровати. От увиденного ее охватил небывалый ужас. Усевшись на колени и уперев голову в пол с той стороны кровати на нее глядел солдат с мерзкой улыбкой на лице. Мила в миг закричала и начала дергаться. Солдат встал на ноги, приподнял кровать и опрокинул ее на стену. Мила продолжала биться в истерике. Мужчина подступил к ней, нагнулся и грубо схватил ее за горло. Через миг Мила раскрыла перепуганные глаза, это оказалось очередным ночным ведением. Повернувшись набок она начала тихо рыдать, ее лицо быстро намокло от слез, а нежное сердце продолжало колотиться так, словно весь ужас не остался по ту сторону реальности.

– Ну где же ты?! – произнесла она сквозь слезы обращаясь к мужу.

В эту ночь она еще долго приходила в себя отгоняя все дурные мысли. Лучи восходящего солнца пробивающиеся через щели досок облегчили ей душу. Она была несказанно рада наступлению утра. Ведь теперь она могла не страшиться вновь заснуть. Встав с постели она пошагала в соседнюю комнату к детям. Убедившись, что с ними все хорошо она принялась накрывать им бедный стол, однако, внезапно появившиеся родители забрали их раньше чем было условлено.

 

Пэниан пробудился от беззаботного сна благодаря петухам Милы. Пытаясь спастись от их шума он накрыл голову подушкой. Однако, это мало помогло. Кукареканье петухов пронизывало подушку делая невозможным возвращение ко сну. Быстро смирившись с прерванными сновидениями он разгневанно вскочил с кровати. По своему обыкновению он вечно спал в одежде, однако сегодня его торс был оголен. Одев рубаху он пошагал к кувшину с водой и застал ее пустой. Ведомый утренней жаждой он вышел наружу и в миг ощутил на своем лице приятные лучи восходящего солнца. Ее волны объяли весь горизонт своим светом, и лишь редкие облака отбрасывали тень еще на холодную землю.

Застыв на крыльце своего дома в голове Пэниана началась настоящая битва жажды и лени. Представив как не близок путь к ближайшему колодцу он направился обратно в хижину, тем самым ознаменовав триумф лени над жаждой. Уже внутри дома он озаботился другой насущной проблемой, деньгами. Заглянув под свою постель он принялся скорбно считать оставшуюся горстку монет. Финансы не внушали уверенности в завтрашнем дне. Оставив свои посты Пэниан лишился единственного дохода. Однако, нередко через него проходили внушительные суммы Орминия направленные на различные издержки готовящегося бунта. В бытность ставленником Орунда он и не задумывался припрятать у себя какую то часть из этих денег. Но сейчас это было первым, что пришло ему в голову. Как ему казалось, он имел полное моральное право на сие действие, так как львиная доля его собственного жалования он растрачивал во благо мятежа подкармливая и оснащая своих сторонников внутри хутора. Несколько раз пересчитав деньги он положил их обратно взяв с собой лишь несколько монет. Через миг он вновь стоял на своем крыльце широко раскрыв глаза. Его дыхание затруднилось словно у немощного, а сердце забилось подобно перепуганному. Виной всему была она, прекрасная, дивная Мила, что снилась ему день ото дня. Даже самый мрачный и трагичный день был не в силах хоть немного сбить ее невероятную красоту. Она была невообразимо красива всегда, когда спала, когда устало пыхтела над хозяйством, когда просто молчала, когда улыбалась, когда всегда!

– Пэни? – радостно крикнула она заметив у порога его дома – не уходи никуда, я хочу вернуть корзину – оторвавшись от хозяйства она будто ребенок бросилась в хижину.

– Не нужно, оставь себе – ответил Пэниан, он даже не подозревал как ей тяжело далась эта ночь.

– Сейчас, я мигом – проорала она прежде чем пропасть внутри своей хибары.

Через короткое мгновение она выскочила обратно уже с корзиной. Было очевидно, что она стояла где то наготове у входа.