Она – новенькая
От того, что разговор про меня, пульс учащается. Дышу глубже... Это неизбежно, все будут обсуждать меня. Надо игнорировать. Внешне игнорировать просто, внутри же у меня каждый раз буря. Чувство неполноценности щемит где‑то в солнечном сплетении.
‑ И что теперь? Я в няньки не нанималась, ‑ шёпотом.
‑ А кто родители?
‑ Не знаю. Алла не говорит. У Таюрской надо спросить. У неё отец про кого угодно пробить может.
‑ Почему к нам‑то? Бесит...
‑ Может, родоки крутые?
‑ Может! ‑ повышая голос встаю я. ‑ Я слепая, но не глухая. Или в вашей школе этикету не учат?
Тишина...
Захожу в общежитие. Первые двери... вторые... и только собираюсь повернуть налево, как приближаются голоса, смех и топот. Несколько человек проносится мимо. Я чувствую, как меня толкают в плечо. От неожиданности теряю равновесие. Выставляю руку в направлении предполагаемой стены, но ошибаюсь с оценкой расстояния или направления, и она проваливается в воздух. Я, черт возьми, лечу на пол, слыша, как удаляются эти голоса и хлопает дверь за спиной.
‑ Оу... ‑ падаю на бедро, упираясь руками в пол.
Трость вылетает из рук, откатывается.
Шарю ладонями по полу ища её. Слышу, как кто‑то проходит мимо. Еще кто‑то...
Сердце оглушающе стучит. Накатывает паника. И обида... Я нелепая и жалкая!
Чтобы не разреветься, ругаю себя: " Никто тебе не обязан нянчится, поняла?! Вставай!"
Сжимая зубы, встаю с пола.
‑ Твоя трость? ‑ кто‑то всовывает в руки.
‑ Спасибо.
Шаг в сторону. Нащупываю стену. И пытаюсь отдышаться, погасить набирающий обороты приступ агорафобии. Не ныть! Ты хотела сама!
‑ Привет, мышь летучая... ‑ неожиданно раздаётся рядом. ‑ Потерялась?
Мой, Добби.
‑ Нет, ‑ преодолеваю дрожь в голосе. ‑ Уходи.
Не хватало еще поныть при "некрасивом мальчике".
‑ Ты чего злопамятная такая, а? ‑ с досадой.
‑ Чего тебе еще нужно, а? "Носок" подарен.
‑ Да ничего. Мимо проходил.
‑ Так и проходи мимо. Лишних трусиков у меня нет, раздавать. Ты уж извини!
‑ Хочешь, подарю? ‑ слышу ухмылку в его голосе.
Мне и самой становится смешно. Но я держусь, стараясь не улыбаться.
‑ Прочь, ‑ взмахиваю рукой.
Двигая тростью, иду в комнату. Слышу в спину вздох сожаления или... жалости?.
Не надо мне ни чьей жалости. Я здесь не для этого.
Глава 3 ‑ Ночная прогулка
МАКС
Комнаты девочек на первом этаже, мальчиков ‑ на втором.
Наша комната ‑ двадцать четвёртая, ровно над комнатой Марики. А значит, теперь и моей летучей мыши. Этот факт будоражит. Внутри меня появился какой‑то тяжёлый магнитный шар, который двигается, как только я приближаюсь к Яне, словно притягивается к большому магниту. И, растягивая внутренности, вызывает необычный спектр ощущений ‑ от кайфовых до колючих‑болючих. Это называется чувствовать человека нутром? Тогда я приобщился к этому феномену по‑полной!
А ещё мне неспокойно. Марика с Галой не феи. Мышка тоже, конечно, за словом в карман не полезет, но разве можно сравнить их весовые категории? Она слепа... Уж лучше бы ей оказаться дочерью президента, не меньше! Марика с Галой преклоняются только перед статусами.
Меряю шагами комнату.
‑ Не мельтеши, Макс.
Сэм чертит графики, отвлекаясь на переписки со своей Асей по телефону. Бросаю взгляд на часы. Скоро нам отключат связь. Никакой связи после отбоя.
Это новые правила школы, после того, как нас недавно спалили за ночными тусовками в бункере ЧС.
‑ Зачем они взяли слепую девочку сюда, Сэм?
‑ Ну взяли и взяли... Чем она тебе мешает?
‑ Да не мешает она мне. Просто ‑ зачем? Ей тут не место.
‑ Это не твоё дело, Макс.
‑ Тоже всё время себе это говорю.
‑ А?
‑ Да, нет, ничего.
Большой свет выключается. Остается гореть только ночник.
Всё, "отбой".
‑ Да задолбали! ‑ раздражённо толкает Сэм пальцами телефон по столу. ‑ Отключили связь.
‑ Тебе дня с ней не хватает? ‑ ухмыляюсь я.
‑ А сколько у нас остаётся "дня", если исключить учёбу, тренировки и отработки?
‑ Ну, выходных...
‑ Полдня? Нет, не хватает.
‑ Полдня и ночь! ‑ играю я ему бровями.
‑ Ой, не сыпь мне соль на сахар, а? Ночь...
Падает на кровать.
‑ Не дают сладкого? "Это какие‑то неправильные пчёлы!" ‑ стебусь над ним я.
Швыряет в меня подушкой. Ловлю, и кидаю в него обратно.
‑ Нормальные пчёлы... Просто не такие развязные, как некоторые.
‑ Но ты работаешь над "развязыванием", м?
‑ Отвали! ‑ ухмыляется.
Сажусь на подоконник. Мне кажется, что вижу на лавочке у входа в корпус знакомый белый хвост.
