Ошибки, которые мы совершили

Тетя обдумывает ответ, вероятно, решая дилемму, как ей сказать правду и в то же время убедить меня встретиться с отцом.

– Нет, но не из‑за бабушки, а потому что остальная семья… Мне с ними вредно разговаривать. Сложно бороться с тем, как они втягивают меня в свой хаос. – Я слышу сожаление в ее словах. Она не может поговорить с братьями и тем не менее чувствует, что должна с ними поговорить. – Это же всего на несколько дней. Когда начнутся занятия в колледже, такого шанса может уже не быть.

Тетя делает два шага и кладет на кровать красный конверт. Я сразу узнаю почерк Сэндри.

Дверь за Кортни закрывается, давая мне уединение, в котором я так нуждаюсь. Я пялюсь в потолок, пересчитываю свои чаевые и отправляю деньги отцу на счет. Потом проверяю твиттер и наконец разрываю конверт и нахожу внутри открытку.

Блестящие буквы «Поздравляем, выпускник!». Обратная сторона исписана почерком Сэндри – с аккуратными петельками, выведенными фиолетовыми чернилами. Он такой знакомый, что я испытываю боль, глядя на буквы. На открытке нет свободного места, а посередине вставлено «ТЫ ЭТОГО ЗАСЛУЖИВАЕШЬ».

 

Эллис! Я так тобой горжусь. Ты это сделала – окончила школу. Жаль, что мне не удалось на это посмотреть, но я понимаю, почему ты не пожелала, чтобы там был кто‑то из нас. Мне хотелось, чтобы это смог сделать твой отец, знаю, как он тобой гордится и насколько для него это важно, хоть он никогда и не говорил об этом. Диксон только что заступил на дневную смену в полицейском участке. Он нашел себе новую девушку – посмотрим, как долго она продержится. Такер рассказал, что ты по‑прежнему работаешь в кофейне. Я представляю, как ты подаешь напитки на солнце рядом с пляжем. Звучит так классно, как в кино.

Ты превзошла все ожидания, и теперь пришло время решать, кем ты станешь. Надеюсь, это будет то, чего ты хочешь, а не то, чего, как ты думаешь, от тебя хотят другие. Знаю, ты на меня сердишься, но я лишь хотела, чтобы ты подошла к краю своей жизни и поняла, что способна прыгнуть в неизвестность. Я хотела, чтобы ты была уверена в себе и независима. Я хотела, чтобы ты нашла себя. Я так тобой горжусь, моя девочка.

Люблю тебя.

Сэндри.

 

Я сажусь и достаю из‑под кровати потрепанную обувную коробку. Зеленая резинка, удерживающая крышку, уже теряет эластичность, и я легко ее сдвигаю. Внутри лежат все письма, что мне отправила Сэндри с тех пор, как я переехала. Они собраны в хронологическом порядке, и, хотя она ни разу не получила от меня ответа, письма по‑прежнему приходят каждую неделю. Я кладу открытку в коробку и плюхаюсь обратно на подушки, глядя в потолок.

Так странно слышать от нее слова «край жизни». Я столько лет от него отступала, что не знаю, как выглядит уверенность в себе. Стоять у края жизни – это для тех детей, у которых за спиной есть рюкзаки с парашютами. Для таких людей, как Олбри. Я вижу глубочайшую несправедливость в том, что Сэндри как будто не осознает: именно она отобрала у меня способность стоять там и не бояться.

Те крупицы уверенности, что у меня есть, я заслужила сама, не благодаря ей. Сама!

Кое‑что в глубине души не дает мне покоя. Она всегда как будто намеренно не упоминает в своих письмах Истона. Словно он провод, о который она боится запнуться, потому что тогда будет взрыв.

Я открываю страницу Истона в социальной сети, но вижу те же самые фото: пляж, ярко‑бирюзовая вода, голубое небо.

А вот Истон стоит на вершине темной скалы, раскинув руки в стороны, словно молодой король. Обнаженная грудь, широкие плечи, обласканная солнцем кожа. Темные волнистые волосы, слегка влажные, обрамляют его поднятое вверх лицо. Улыбка слегка похожа на ухмылку. Он так делает, когда слишком в чем‑то уверен.

Где он? Под фото нет геометки, но я вижу знакомый ник среди тех, кому понравился снимок: @sarasmile7360.

Мой палец накрывает имя за мгновение до того, как я решаю не слушать голос, говорящий: мне не понравится то, что я увижу.

Сара в Мексике. Первые три фотографии сделаны на пляже с наложенным фильтром яркости. На одном из снимков ее руки лежат на талии Истона, и он, кажется, смеется. У меня перехватывает дыхание – он в Мексике с Сарой. Они путешествуют вместе. Я смотрю на ее фотографии, словно они раскроют все секреты Сары. Письмо о поступлении в Нью‑Йоркский университет – конечно же! У нее есть и деньги, и хорошие оценки, чтобы учиться в таком заведении. Снимок с ней в Центральном парке возле огромного фонтана и размытый кусочек Истона.

Несколько мгновений я растерянно размышляю, что делать. Позвонить Такеру? Позвонить Истону?

Он путешествует. С другой! Как такое могло произойти? Как он мог поехать без меня? Как он продолжил мечтать, когда я не смогла?

Нахожу номер кузины. Разговоры с Тэнни – это почти сплошные гифки и эмодзи. Я набираю три простых слова.

 

Эллис: Привет. Скучала по мне?

Тэнни: Думаю, ответ очевиден: нет.

 

Я улыбаюсь.

 

Эллис: Я думаю, не приехать ли домой на пару дней.

 

Я вижу «Прочитано» и тревожусь: что может происходить у нее в голове?

 

Тэнни: К Олбри? На вечеринку?

Эллис: Ага.

 

Снова молчание, а потом…

 

Тэнни: Зачем?

 

Отличный вопрос. Зачем? Если бы я могла ответить честно, то написала бы, что хочу показать Истону, как он ошибся, потому что я слабая. Но я не могу поехать домой из‑за этого.

 

Эллис: Это последняя возможность, потом начнется учеба.

Тэнни: Ты хочешь с ними увидеться?

 

Да.

Эллис: Они купили мне билет.