Осколки сфер. Часть I

Всё происходящее вызвало у девушки тихое раздражение. Но петуху было всё равно. Подгоняемый криками, он испуганно верещал и носился по залу. Мири веселились от души, смеялись и хлопали в ладоши. Дженна же застыла как вкопанная.

Необычайная, несвойственная ей лень напала на чародейку. Она глядела перед собой, наблюдая за происходящим со стороны. Звуки и образы сливались, смешивались в единую картину. Воздух, а может быть, и само время будто сгустилось, замедлилось…

В следующий миг, когда яркое кудахчущее пятно проносилось мимо Дженны, она лишь слегка наклонилась к нему, протянула руку. Её пальцы разжались и сомкнулись уже на петушиной шее.

«Мерзкое рыжее создание», – с удивлением подумала Дженна, хорошенько встряхнув птичью тушку.

Шея петуха хрустнула, Супчик обмяк, наступила тишина. Девушка подняла глаза и молча протянула черноволосой мири свою добычу. Гоблины вскочили со своих мест, восторженно рукоплеща и поздравляя гостью.

– Что ж, добро пожаловать в нашу общину, Дженна, – ухмыльнулась, подходя к ней, Мамаша Йон.

– …Каша моя, видать, совсем остыла? – поинтересовалась у неё девушка.

 

2 Столетие победы

 

 

 

Первые дни Дженна редко выбиралась из отведённой ей комнатушки, всё больше проводя время в постели, с головой закутавшись в одеяла. На острове Граг хотя и было довольно тепло, но влажный воздух, казалось, проникал под самую кожу, наполняя кости холодом и сводя ознобом мышцы.

Что случилось с её магией – чародейка не знала, но пламя было ей более неподвластно. Силы хватало разве что высечь искру. Зато мёртвая вода клокотала и пела в жилах. Впрочем, вскоре питательные супы и каши сделали своё дело. Чародейка стала появляться в общем зале и выходить на улицу.

Не привыкшая нахлебничать, постепенно она влилась в общий ритм. Девушка помогала Мамаше Йон и другим мири где только могла, не чураясь самой грязной работы. Она убиралась в трактире, мыла посуду, рыхлила грядки, ухаживала за посевами и домашней скотиной.

Размеренно и однообразно протекала жизнь гордых повелителей овец. С утра до вечера мири работали за ремесленными станками, обрабатывали болотные поля, рыбачили и охотились в чащобах Аватни, собирали в лесных садах фрукты, грибы, ягоды и травы. Когда силы стали возвращаться к чародейке, её тоже начали брать на охоту.

Рано утром Дженна вместе с другими охотницами и собирательницами уплывала на лодке в менее затопленную и более опасную часть острова, называемую Сухолесьем. Там обитали существа, похожие на огромных крыс, чья шерсть была зелёной, словно поросла водорослями, но мясо считалось на редкость вкусным и питательным. А вот своих овец мири не ели вовсе, используя только их молоко, шерсть, боевой нрав и дружеское отношение к хозяевам.

Гружёные мешками диких яблок и лечебных трав, корзинами грибов и тушами зверей, добытчики возвращались в город под вечер. В хорошие дни им удавалось поймать саблезубую оленуху. Дело это было непростое: животные славились своей невероятной прыткостью и острым чутьём.

К тому же они были любимым лакомством не только гоблинов, но и опасных хищников, в обилии населяющих чащобы: болотных свиней фарахов и плотоядных водяных лошадей агисков, гигантских ящериц аванков, огромных змей, пауков и других зубастых, ядовитых, хитрых и ловких тварей.

От зари и до зари гоблины трудились не покладая рук, а с наступлением сумерек собирались в тавернах, где трапезничали, делились новостями и устраивали шумные гуляния. Они рассказывали поэтические сказки, пели и плясали под бой барабанов и гудение дудок.

С заходом солнца веселье разворачивалось где только можно. Женщины и дети голосили, прыгали, топали и крутили бёдрами на террасах перед домами, на лестницах, обвивающих деревья, и на мостках, протянутых над болотами.

Дженна не припоминала, чтобы она ещё где‑то встречала таких же весёлых созданий, как мири. Порой ей казалось, что даже сами лица гоблинов – круглые, с курносыми носами, по‑детски сияющими глазами и широкими ртами – были созданы Единым для улыбок. А улыбки эти растягивались от одного уха и до другого буквально по любому поводу.

Шутливые истории, песенки и поэмки умел сочинять почти каждый житель Нора. Были они не особо изысканные – незатейливые и простые, какие обычно складывают дети, однако же предназначались не только для развлечения, но и в дар богам. Во славу высших сил гоблины играли, плясали и пели, невзирая на усталость после трудового дня.

Своей главной богиней гоблины считали Дану – Великую Родительницу. Дану произвела на свет овцерогую Мири, клыкастую Лаутла и других Матерей, которые породили племена альвов во всём их разнообразии: от крохотных клуриконов до исполинских огров, от уродливых и тупых нокеров до мудрых дивноликих эльфов.

Кроме божественных Матерей альвы особенно чтили трёх сестёр Провидиц: Йорлог, Хальду и Инлаш, которые наряду с Великой Родительницей представляли своего рода верховную власть для всех племён. Вещая свою волю Совету старейшин через шаманов, богини во многом определяли уклад жизни альвов.