Основа жизни

Встретить Химера на школьной дорожке было для меня настоящим кошмаром.

И если б он был трезвый, я бы ещё поговорила с ним издалека, но вид у него был бледный, а походка макаронной. Он долговязый, уродливый и нет нескольких зубов в улыбке. Бывало, он ездил в город, пропадая на несколько недель, потом возвращался с деньгами, красиво одетый. Первым делом он появлялся у меня, пытался соблазнять шмотками и сытой жизнью и, получив отказ, сваливал по девкам.

Так что с одеждой у него было всё в порядке. Шёл в осеннем пальто, джинсах и белой рубахе, что уже была заляпана.

– Камора! Любовь моя! Иду тебя встречать со школы, детка!

– Химер, не пугай меня! – я стала пятиться назад.

– Папочка с лаве приехал, пошли подарки распаковывать!

Я, вцепившись в свою сумку, рванула в обратном направлении со всех ног через ворота. Резко остановилась, потому что на пятачке у школы стояло трое одноклассников.

Сашка Верещагина от парней ничем не отличалась: она крепкая, с короткой стрижкой и морда кирпичом. Васин умиротворённый, словно дзен поймал. И Сева Бычков, уже приметивший взглядом меня, потом Химера.

Гражданин бывший уголовник, которому я не так давно пригрозила статьёй за связь с несовершеннолетней, подумал, что я одна у лесочка, и решил меня догнать.

Но ему наперерез кинулся Бычков. Рванул так резко, что я ахнула. Мигом оказался возле меня, я ничего сообразить не успела. Только испугалась ещё сильнее. Мозг не сразу сообразил от кого я бегу. Уже дёрнулась в сторону входа в школу, но Сева… Руками горячими взял меня за плечо и медленно стал перемещать моё напряжённое тельце за свою широкую спину.

Химер тоже остановился. Он пьяно смеялся, чуть наклоняясь вперёд. Заметил Васина, и улыбка сползла с физиономии.

Тут нужно сказать пару слов о том, кто такой Лёша Васин. Его отец, бывший спецназовец, учился в нашей школе в своё время, и «Васин» стало почти      именем нарицательным и означало что‑то вроде «пришёл, увидел, навалял». И Лёха папину традицию продолжил. В свои семнадцать мог уложить толпу народа, потому что во время драк превращался в зверя. В такие моменты от него исходила дикая ярость. Все носороги его побаивались и не только они.

Было тихо. Мы все не двигались.

Стеклянными глазами Химер посмотрел на Севу. Пытался вспомнить или запомнить…

– Проводить? – спросил Бычков.

– Да, – я тяжело дышала, посматривая на своего соседа‑уголовника.

И Сева спокойно пошёл вперёд,      отгораживая меня от Химера, который неожиданно кинулся на парня.

Я закричала. С ужасом смотрела, как пьяный мужик пытается справиться с подростком. Сева ему не уступал. Они натужно боролись.

Сева выше, он старался мужика оттолкнуть, но тот упорно лез в драку, и тогда мой одноклассник… Тот самый, из приличной семьи, в светлом джемпере и отличной куртке‑ветровке ударил Химера кулаком в лицо.

Пьяный Химер пошатнулся, стал грязно материться. Но опасаясь Васина, который мигом подлетел к нам,      шарахнулся в сторону и, шатаясь, пошёл мимо пятачка по другой дорожке, что вела к многоэтажкам посёлка.      Часов шёл, не оглядываясь, словно всё было по его плану… Я замечала, что он всегда настаивал на нашей с ним любви, но не сильно. И в этот раз, нарвавшись на сопротивление, спокойно пошёл своей дорогой.

Сева встряхнул руку, которой ударил Химера.

– Осторожней, – сказал ему Васин, провожая карим взглядом уголовника, который время от времени сплёвывал кровь.– Один раз не рассчитаешь силу, вырубишь или грохнешь.

– Я вроде нежно, – усмехнулся Сева и на меня искоса глянул.

Бычков улыбается. Зрелище крайне редкое, как снег в пустыне, и приблизительно такое же завораживающее.

– Не реви, – чуть слышно прошептал он.

Я даже не заметила, когда из глаз слёзы полились. Отвернулась от него сразу и вытерла всю влагу с лица.

Мы дружно двинулись в сторону школьной дорожки, окружённой соснами и елями.

Я      не поднимала глаз, видела только Севкину обувь. Он ничего не говорил, шел неспешно.

– Я думала, Химера в городе застрелили. Давно не было видно, – опасливо шептала Сашка Верещагина, то и дело глядя назад. – Принесло скотину. Опять весело на улице будет.

Я шла следом за своим заступником, пытаясь уловить аромат его лосьона для бриться, но запах хвои перебивала его. Сева      был таким большим, таким горячим и спокойным…

Голова, как обычно, рисовала какие‑то глупые романтические картинки, но я от них отмахивалась, потому что всё было очень страшно.

– Сев, ты будь осторожен, Химер опасный, – попросила я.

– Обязательно.

– Я серьёзно.

– Я тоже.

 

Компания у нас собралась, что надо. Шли почти километр в молчании. Лес расступился, дорожка побежала между заборами и закончилась автобусной остановкой у проезжей части.

Ни слова не сказав, мы дружно встали под козырёк рядом с людьми, ожидающими автобус.

Лёшка Васин глянул в свой телефон и прищурился.

Он не был местным. Его семья жила в деревне, сюда он ездил только на учёбу и уезжал домой по проездному билету на рейсовом автобусе, что с федеральной трассы заезжал в посёлок, собирая учеников со школы и людей, которые работали на комбинате или фабрике.

Парни попрощались крепким рукопожатием. Сашка тоже Лёшке руку пожала. Я только кивнула, натянув улыбку.

Васин вначале вежливо пропустил всех старух в автобус,      потом зашёл в него последним.

Никто никому ручкой не махал. Завтра с утра Лёшка приедет на уроки.

Мы остались втроём.

– Где живёте? – спросил Сева.

– Мы сами, – тут же ответила я и отвернулась, потупив взгляд.

Почему‑то я знала, что он смотрит на меня. Нужно было поблагодарить за то, что заступился. Меня бы в любом случае защитил      Лёшка Васин, потому что он никогда девчонку в обиду не даст. Но Сева первый подбежал.

Слабачку защищать. Он видел, что я расстроена. А я не хотела ему показаться слабой мямлей.

Слёзы, сопли, страх. Вот такой он меня увидел.

А я не такая.

Или такая?

Слабых девок парни не любят. Об таких только ноги вытирают.

Я схватила Верещагину за руку и потащила через дорогу к частному сектору, где располагались наши дома.

– Ёх‑хо‑ хо! Камора сразила Бычкова наповал своими слезами.