Отбор драконов для серой мышки
Все драконы группами двигались к жениховскому корпусу, а этот гад так и стоял, мозоля мне глаза и ловя мой взгляд.
– Папа! – Дернула отца за рукав – он отвлекся на разговор со вторым распорядителем отбора, что вышел к нам на балкон и стоял в тени.
– Что, моя дорогая? – машинально спросил отец.
– Пусть он уйдет! – Взглядом указала на Байдора, стоящего внизу.
– Он тебя провоцирует. Привыкай, он такой. Они такие… Уйди сама. Степенно, как королева. И пусть торчит себе во дворе. Кстати, скоро тут будут провозить навоз для южного сада, думаю, наш принц получит массу удовольствия…
Я не удержалась от улыбки, услышав отцовское пророчество. И верно, чего это я… Хочет торчать под балконом, как тополь на Плющихе, пусть торчит. Мне‑то что. Я у себя дома. Хочу – стою на балконе, хочу – иду к себе.
Выдохнула, вновь старательно изобразила на лице насмешку, развернулась и медленно выплыла с балкона. Затылком ощущала, как проклятый Байдор мозолит его взглядом, буквально касается каждой моей кудряшки.
Уфф, вроде получилось. И мышь не мешала, пока я «уплывала». Но в коридоре меня обуял новый приступ злости. Нужно поймать папочку, припереть к стене и выяснить, почему на самом деле он позволил этому гаду остаться на отборе! Неужели действительно допускает союз Эреамора с врагами? Создание общей правящей династии?!
Нет, никогда. Даже если этот чернобровый паразит окажется лучшим на отборе, я скорее отдамся старичку‑библиотекарю, чем пойду замуж за Байдора!
– Госпожа, ну как, тебе уже кто‑нибудь понравился? – защебетала моя камеристка Райа, которую я упорно называла Рая в память о родине.
Девушка, конечно, драконицей не была. Драконы не работают слугами, они воины, ученые, маги, управленцы. Райа происходила из обычной человеческой семьи, что столетиями прислуживала во дворце правителя.
Отношения у нас были почти дружеские, хоть за полгода я привыкла отдавать приказания и принимать ее услуги. Мне их хватало. В самом начале я отказалась от стайки фрейлин, которую мне пытались навязать. Тем более они‑то как раз должны были быть драконицами, и мне, бескрылой пока, это постоянно жгло бы глаз.
– Нет, Рая! – почти рявкнула подобно папочке Эргону. – Я видела‑то их мельком, всех вместе… А вот не понравился мне один сильно…
– Не понравился? – удивилась Рая. – Уже?
– Потому что это принц Байдор из Эребеара, сын правителя Сурала!
– Не может быть! – изумленно ахнула камеристка, приложив ладони к щекам. – И твой батюшка его не прогнал?
– Нет, – обреченно вздохнула, – обещал пропустить его через все круги ада, но отправил на отбор. Сказал, мол, древней вражде пора положить конец.
– Ну… – Настроение Раи неожиданно изменилось. В круглых светлых глазах появилось мечтательное выражение, какое возникало, когда мы с ней обсуждали предстоящий отбор и интересных мужчин, что будут на нем. – Может, так и лучше, госпожа, кто знает. Говорят, принц Байдор очень хорош собой, умен… Хотела бы я посмотреть на него.
– Да что в нем хорошего! – возмутилась я. – Высокомерный, улыбается… как змея. Нет, я сделаю все, чтобы он вылетел как можно быстрее. И конечно, ты на него посмотришь, раз тебе так надо. – Выдохнула раздражение и лукаво улыбнулась камеристке.
Рая посмотрела этак многозначительно. Стало неприятно. Наверняка она думает, что я начала влюбляться в принца, поэтому отрицаю его достоинства. Все знают, что от ненависти… ну хотя бы от раздражения и возмущения лишь один шаг до любви.
– Желаешь искупаться? – спросила она. – Какой наряд приготовить на смену?
– Пожалуй, окунусь, – сказала, подумав.
В голове так и стоял образ поганого Байдора, оценивающе разглядывающего меня. Он стоял внизу, но было полное ощущение, что смотрит на меня покровительственно, свысока. И как мне проводить отбор, если тут такой «оценщик» нашелся?!
Хотелось смыть с себя это ощущение. А у наследной принцессы Эреамора есть такая возможность.
С помощью Раи, ловко развязавшей бесконечные шнурочки у меня на спине, я разоблачилась, накинула пеньюар и пошла в свой личный внутренний сад.
Когда‑то эта часть дворца принадлежала жене Эргона Каудире, погибшей в очередной войне с Эребеаром. Здесь были шикарные спальни, кабинеты и внутренний сад, где можно было плескаться в нескольких бассейнах, журчали ручейки и фонтаны, росли прекрасные деревья и цвели восхитительные цветы – это была лучшая часть дворца, все для комфорта и удовольствия. До моего появления покои пустовали, ведь Эргон был готов селить здесь лишь самую любимую женщину. А теперь ею стала я, его дочь.
Я с наслаждением скинула пеньюар и вошла в небольшой теплый бассейн. Струйки воды забурлили, массируя мышцы. Я не устала, сегодня не было физических тренировок, но после выступления перед мужчинами‑драконами это приятно снимало напряжение. Я откинула голову, позволяя водным духам, управляющим струйками, поглаживать и массировать пятки, свод стопы, голени. Закрыла глаза.
Нет, так не пойдет. Так я опять вижу Байдора!
Пришлось распахнуть веки. В поле зрения оказался привычный куст с оранжевыми ароматными цветами. Они мягко покачивались на легком магическом ветерке, позванивали, творя непринужденную мелодию. Можно было приказать им сыграть какую‑нибудь песню, но мне и так нравилось, потому что я перестала видеть Байдора и начала успокаиваться. И настроение улучшилось.
Впереди у меня бои. Нужно быть готовой. Нужно собраться, стать настоящей «королевой». И найти хорошую швабру – должна же у нас во дворце быть такая – и пригрозить ею мыши!
Когда я наконец вылезла из бассейна и пошла одеваться, камеристка указала на столик у входа в гардеробную.
– Я принесла тебе всю корреспонденцию сюда. И мне кажется, это письма от женихов!
На столике лежало множество конвертов и просто аккуратно свернутых бумажек.
– Они же не знают, где я живу!
Подумала и сообразила, что они‑то не знают, но никто не запрещал передавать принцессе записку через распорядителя отбора, которому прекрасно известно мое местонахождение.
– Принес посыльный от мэтра Сормита. То есть он много раз приходил, пока ты купалась, – пояснила Рая, подтверждая мои догадки.
Отец предупреждал, что такое может случиться. И только мне решать, отвечать ли на послания женихов. Условия отбора не запрещают личную переписку с участниками или даже встречу с одним из них, если я захочу. Но я понятия не имела, что со всем этим делать, – столько писем, и большинство из них наверняка лицемерные.
