Отбор драконов для серой мышки

– Все ясно, эти слишком приличные, – вдруг сказал отец. – Между собой поругаются, но о тебе ничего не скажут. Давай дальше…

Он покрутил изображение, и мы увидели троицу драконов. Сердце как‑то приятно забилось – одним из них был Бамар, заборный сорванец. Он ничего не пил и внимательно слушал, что говорят собеседники.

– Худая она, как швабра, – понизив голос, произнес не в меру выпивший белокожий дракон, – ну да ничего. Главное, получить ее руку, а там откормлю! Когда к девушке дается такое приданое, неважно, какие у нее формы! А грудь магией накачаем – чтоб не стыдно было жену подданным показать!

– Идиот! – шикнул на него другой дракон, темненький. – Нас ведь могут услышать! Может, принцесса тут ходит под пологом невидимости. Говорят, полог, поставленный кем‑то из их династии, не может заметить никто!

– Да брось, – махнул рукой первый, – делать ей больше нечего! Наверняка до сих пор наши письма разбирает. Дурочка ведь, особого ума я в ее лице не заметил.

– А зря, – неожиданно вмешался Бамар, и его приятное лицо перекосилось от раздражения и неприязни. – Ум и доброта – первое, что видно в этой принцессе. Прошу прощения, господа. Я не употребляю веселящие напитки и, боюсь, мое общество может стать для вас излишне скучным. Смею откланяться. И да, рекомендую поменьше критиковать принцессу. Возможно, этим вы можете оскорбить чувства не только ее, но и некоторых участников нашего увеселительного мероприятия.

Ты ж моя прелесть! Я широко улыбнулась. Пожалуй, я все же схожу сегодня вечером на свидание! Обещала Бамару подумать. А теперь думать и не хочется. Он заслужил «лично выразить мне свою благодарность».

Конечно, было бы лучше, если бы Бамар заехал этому дракону кулаком в глаз, но он не мог – папочка запретил настоящие драки вне соревнований под страхом отчисления с отбора.

– Отец, – развернулась к Эргону, – а как зовут того, кому не угодили мои формы?

– Сайтор вроде. – Он пожал плечами. – Да, запомни его. Отчислим после официального представления. Ты можешь убрать троих после него.

 

Глава 8

 

Мы послушали еще. Многие драконы искренне хвалили меня. Впрочем, откровенных разговоров было немного, большинство драконов понимали, что любое их слово может быть услышано и использовано против них.

Из кабинета я вышла в странном состоянии. С одной стороны, чувствовала себя так, словно облилась чем‑то не очень чистым, все же не слишком приятно подслушивать. А с другой – кроме критики моих форм, каких‑то откровенно неприятных высказываний в мой адрес не было. Напротив, было много благожелательных. От этого моя самооценка поднималась все выше, а мышь не смела даже высовываться. И это ощущение было приятным.

А драконы между собой конкурировали всерьез. Некоторые явно были готовы забыть о запрете драк.

– Вот поэтому второе испытание должно быть поединком, – пояснил отец на прощание, – иначе их разорвет от мужских гормонов. Или придется вызывать отряд куртизанок, а это как‑то неприлично на отборе женихов для принцессы, думаю, ты согласишься. Все, иди, Алиса, мне нужно поработать… – Он отвернулся от зеркала и демонстративно переключился на лежавшие на столе бумаги.

Меня разрывали противоречивые чувства, не знала, куда себя девать. Может, воспользоваться идеей того дракона и побродить среди женихов под пологом невидимости? Сильную родовую магию правителей здесь может иметь только Байдор, тоже дофин, но ему не до меня. Он, видите ли, купается в новых знаниях, конспект пишет… Так что я действительно могу прогуляться незамеченной.

Я сосредоточилась, стукнула испуганную мышь кулаком по голове – мол, имею право пошалить! Обвела вокруг себя рукой, набрасывая полог, – в общем‑то, очень простая магия, все дело в силе. Если в тебе кровь правителей, поставить непробиваемый полог ничего не стоит. Я научилась это делать на третий месяц жизни в Эреаморе, а сила моей крови делала полог почти таким же крепким, как у Эргона.

Невидимая, я пошла в сторону сада, улыбаясь своей выходке. Папочка по головке не погладит, но ведь он и не запрещал. И вообще, мой отбор! Что хочу, то и ворочу!

Я так упивалась своим мужеством и авантюризмом, совсем не свойственными моей мыши, что не замечала ничего вокруг. Поэтому, когда меня сотрясло от удара о чью‑то грудь, я невольно ойкнула, а сердце громко забилось от страха.

– Вот ведь маги хреновы! Понаставили тут невидимых стен!

Голос показался странно знакомым, и кто‑то принялся в полутьме водить перед собой руками, ощупывая невидимое препятствие, то есть меня. Схватил за грудь, провел ладонью по боку…

– Что вы себе позволяете! – пискнула я и махнула рукой, чтобы осветить лицо противника магическим огоньком.

И застыла как вкопанная, увидев перед собой того, кого совсем не ожидала увидеть.

 

 

Байдор. За сутки до отбора…

Отец вызвал меня, едва я вернулся с северных границ.

Проклятые границы вечно не давали покоя. Нет, не Эреамор, он на самом деле не представляет проблемы. Там те же драконы, а вот тролли… Холода, пришедшие в ледяные земли, слишком сильные даже для этих толстокожих тварей, гнали их на юг, и они не находили ничего лучше, как захватывать человеческие поселения на границе Эребеара.

Конечно, я нарушил приказ отца просто пройтись драконьим огнем и сжечь троллей, лезущих на чужие земли. Их мотивы понятны, а в мои цели не входит уничтожение почти целой расы, и без того слишком малочисленной. Пришлось повозиться. А драконье пламя стало отличным аргументом, чтобы заставить троллей выполнить мои требования.

Для них было создано отдельное поселение, я лично проследил, чтобы условия были приемлемыми. Но при первой возможности тролли должны будут вернуться на север. Холода всегда отступают, год мороза сменяется порой, когда снега уходят, тундра оголяется и расцветает крошечными синими и белыми цветами.

Прежде, когда у меня было меньше государственных дел, я любил бывать на севере в эту пору, чем‑то цепляет суровая красота тех мест. А еще там очень хорошо думается одинокому дракону.

Одинокому дракону, которому нужно противостоять собственному отцу, например. Причем так, чтобы тот ничего не заметил в мыслях сына. Задача не из легких, знаете ли, есть о чем подумать.

Стоило мне приземлиться во дворе Гармора, как пришла ментальная весть, что отцу очень не терпится увидеть меня. Я ожидал разноса по поводу своих гуманных действий в отношении троллей. Сам Сурал предпочитал решать любые вопросы драконьим пламенем и магией. Но, кажется, мое самоуправство интересовало его меньше всего, ему наверняка наплевать на троллей и на то, как я решил проблему. Как, собственно говоря, наплевать на всех и все, кроме своей идеи‑фикс заполучить трон Эреамора.