Отец для моей дочери

– Марина, я подгоню машину. Мир, присмотришь за ней, – приказным тоном произносит мой жених, мгновенно срываясь к выходу.

– Конечно, о чём речь, – кивает Мирослав.

– Мариш, я принесла лёд. Давай приложим, должно немного облегчить боль, – подруга суетится вокруг меня.

– Спасибо, Вики. Почему же так больно? – Чувствую, как боль растекается по всей ноге.

– Какой‑то урод поставил свою тачку и перегородил проезд, а сам свалил куда‑то, – зло выплёвывает Максим, возвращаясь к нам. – Мир, ты на машине? Нужно отвезти Марину в больницу.

– Конечно, никаких проблем. Поехали, сестричка! – Брат бережно берёт меня на руки, и мы вместе спускаемся вниз.

Мирослав усаживает меня на заднее сиденье, и я снова вскрикиваю от боли. Тогда он помогает мне прилечь. Ощущения оказываются не такими острыми.

– Так лучше? – спрашивает он.

– Да, спасибо. Вики извини, что так вышло, – искренне хнычу я, поглаживая лодыжку. – Я просто оступилась, а в итоге еду в больницу. Что может быть хуже?

– Только перелом, – оживляется Мирослав.

– Надеюсь, что это не он, – тяжело вздыхаю, и тяну руки к Вике.

– Прекращай! Сообщи, что скажет врач. – Она обнимает меня в ответ. – Надеюсь, всё обойдётся.

– Хорошо. Макс, – окликаю Воскресенского. – Вызови, пожалуйста, Вике такси.

– Марин, я сама в состоянии это сделать, – возражает подруга. Как обычно, боится стать обузой для кого‑то. В этом вся Вика Гофман. – Не нужно, спасибо.

– Не волнуйся, – мужчина целует меня в щёку. – Подъеду позже.

– Езжай сразу домой, меня Мир отвезёт. А ты, Вика, не спорь. Ты можешь нарваться на какого‑нибудь нечистоплотного мужика. Мир, поехали, – тараторю я, и, получив едва заметный кивок, захлопываю дверь автомобиля.

– Ну как ты, родная? – Мирослав обеспокоенно поглядывает в зеркало заднего вида.

– Не очень. – Чувствую, как к горлу подкатывает ком, а на глазах выступают слёзы. – Мне так больно. Скорее всего, вывихнула.

– Ничего, потерпи немного, уже совсем скоро приедем. – Брат выжимает педаль газа, и машина на большой скорости несётся по пустынной трассе. Я сбрасываю ноги на пол и пристёгиваюсь ремнём безопасности.

Неожиданно слева выворачивает легковушка. Мирослав резко жмёт педаль тормоза, но из‑за большой скорости быстро остановиться не удается. Удар оказывается не слишком сильным и приходится на брата.

– Чёрт тебя раздери, ублюдок! У тебя глаза где? – кричит в разбитое окно Авдеев, после чего поворачивается ко мне. – Марина, ты как?

– Всё в порядке, – честно отвечаю я. – Успела схватиться за ручку. Как чувствовала, что надо пристегнуться.

Мирослав выбирается из автомобиля. Чуть прихрамывая, подходит к задней двери и открывает её.

– Вызову такси для тебя. Поедешь в больницу. Справишься сама? – прищуривается мужчина, доставая мобильный из кармана джинсов.

– Конечно, – мгновенно отзываюсь я. – Вызывай.

Мирослав набирает по меньшей мере пять номеров, но лишь один оператор отзывается, при этом сообщает минимальное время ожидания в полчаса. Что ж, придётся торчать здесь с больной ногой ещё тридцать минут.

– Помощь нужна? – Возле машины брата останавливается тот самый белый спорткар, который я видела сегодня у ресторана. – Как же так, Мир?

– Глеб! Как ты кстати! – восклицает Мирослав. – Подбрось Маришку в больницу. Похоже, у неё вывих лодыжки.

– Конечно, о чём речь?! – быстро соглашается мужчина, бросая внимательный взгляд на мою ногу.

– Летели на скорости, а этот ублюдок выскочил впереди меня. С второстепенной! – Активно машет руками брат.

– Я не поеду с ним, – понижаю голос так, чтобы слышно было только Мирославу.

– Марина, – предупреждающе говорит он, – не дури. Сейчас тебе нужна помощь, ясно?

– Ясно, – эхом отзываюсь я. Не спорю с братом, потому как нога болит с каждой минутой всё сильнее. – Мне нужно в больницу.

Мирослав помогает пересесть в машину Глеба и, поцеловав меня в щёку, закрывает дверь спорткара. Он перекидывается парой фраз с Ланским, после чего возвращается к месту аварии.

– Сильно болит? – Мы встречаемся глазами, одновременно повернувшись друг к другу.

– Да, – коротко бросаю я, переводя взгляд в окно.

– Потерпи немного, минут через десять приедем, – спокойно говорит Глеб, прибавляя скорость.

– Как Рита? Справляется? – вопрос вырывается прежде, чем я успеваю подумать. – Кстати, где она?

– Справляется. Почему тебя это так волнует? – ровным тоном произносит мужчина.

– Не слишком‑то и волнует. Просто интересны успехи коллеги, – пожимаю плечами и корчусь от боли, потому как лодыжку снова простреливает.

– Лиза предложила достойного кандидата на эту должность, – сообщает Ланской. – Как твои успехи в новой должности?

– Тебе в самом деле это интересно? – приподнимаю брови в удивлении.

– Конечно. Тем более я не прочь поддержать разговор. – Я замечаю, как уголки его губ трогает едва заметная улыбка. – Это ведь ни к чему не обязывает.

– Это необязательно, – отрезаю я, но через некоторое время всё же отвечаю. Эти разговоры отвлекают меня от боли. – Мне нравится должность. Она как будто создана для меня.

– Отлично. Все остались в выигрыше, – замечает мужчина, сворачивая с трассы. Ещё каких‑то пару минут, и я окажусь у врача.

Глеб останавливается у центрального входа. Открываю дверь и пытаюсь выйти самостоятельно, но острая боль вновь пронзает лодыжку.

– Не глупи, Марин, я помогу. – Мужчина глушит двигатель и вмиг оказывается рядом со мной, помогая выбраться из спорткара и подхватывая на руки.

– Спасибо, – выдыхаю ему в шею.

Здравый смысл пытается бороться не только с ушибленной лодыжкой, но и с сердцем, которое отчаянно сопротивляется заполняющим его чувствам. Горячие пальцы касаются оголённой кожи бёдер, а аромат любимого парфюма въедается в нос. Эмоции бьют через край, а сердце заходится в бешеном ритме от такой знакомой близости. Мне этого так не хватало, и я не знаю, что с этим делать.

– Нам нужен врач, – заявляет мужчина медсестре на ресепшене.

Нас провожают к нужному кабинету. Глеб заносит меня к доктору и усаживает на кушетку.

– Спасибо, Глеб. Дальше я сама, – вежливо произношу я, после чего мужчина скрывается за дверью.

Я провожу не меньше получаса у доктора. В заключении он указывает сильное растяжение. Врач даёт некоторые рекомендации по лечению и скорейшему восстановлению и отпускает меня. На ногу наступать очень больно, но я справляюсь. Выхожу из кабинета и натыкаюсь на усталое лицо Глеба. Неожиданно. Я была уверена, что он уже уехал.