Перемирие
Перемирие
Автор: Роман Корнеев
Возрастное ограничение: 18+
Текст обновлен: 27.08.2025
Аннотация
Так много написано гениального, умного и, наконец, просто сильного о том, как люди борются, сражаются, страдают посреди войны. Честного и не очень, но слово сказанное всегда есть ложь, как утверждает правдивая молва. Только и слышишь меж слов о боли и суровости войн намеки и недомолвки – мир, как ты был далек, как недоступен, так желанен… Так почему же не написать про перемирие?
Перемирие
Роман Корнеев
© Роман Корнеев, 2023
ISBN 978‑5‑0056‑3775‑8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
И вернее рук, тянувшихся навстречу миллион миль бездны
Космических морозов без надежды, бесполезно,
Мы останемся счастливыми, останемся счастливыми,
Даже в земле счастливыми под соснами и ивами
И встретимся, мы встретимся, все встретимся
Александр Непомнящий
«Дороги свободы»
В миру
Перемирие – чушь, но оно позволяет забрать с собой тела наших парней.
Сержант Зим
I
II
III
IV
V
VI
VII
Эпилог
Он вывалился, жалобно звякнув, как мешок железяк о бетонный пол, неловко плюхнулся в осеннюю пожухлую траву и замер, мучительно пытаясь собраться с мыслями. Нет, хотя бы сообразить, все ли конечности на месте – его собственные ощущения говорили прямо об обратном. Вороненая сталь, покрывавшая все тело, еще продолжала дымиться, то и дело пуская фонтанчики искр. Переход, вроде бы, оказался успешным.
Глухое забрало визора, нервно помаргивая, согласилось подчиниться приказу и стало, наконец, прозрачным. Да, точка выхода совпадала. Он лежал в старом парке.
Подняться на ноги стоило некоторого труда – силовые линии в миру были слабее и рыцарские латы не желали вливаться в его движения, жалобно поскрипывали и бряцали сочленениями. Покуда он, пошатываясь, прошел полсотни метров до конца парка, его нательная рубаха промокла насквозь.
«Куда ты бежишь? Теперь торопиться некуда».
Он послушно остановился. В бою ослушаться собственных мыслей – последняя глупость. От нечего делать его голова принялась вертеться по сторонам. А здесь мало что изменилось. Та же часовня, выглядывающая из‑за деревьев, те же скучные и серые от сырости ранней осени дома, даже собаку эту он уже, казалось, где‑то видел. Тихо шелестел в листве ветер, навевая спокойствие и расслабленность. Несло дымком от кучи прелой листвы, вокруг нее прыгали ребятишки.
Детей было семеро, все остроглазые, живые, за вихрастыми головками невозможно было уследить. До него донеслись их голоса, ребята покрикивали друг на друга, суетились. Видимо, у них чего‑то не получалось. Куча листьев была большая, солидная, однако было слишком сыро для достойного ее использования. Те, кто помладше, с сомнением наблюдали за действиями старших, то и дело пытаясь давать полезные советы или просто путаясь под ногами. Когда старшим это надоело, они прогнали мелюзгу одним уверенным отстраняющим движением в сторонку, что, впрочем, не помешало тем продолжать издавать визги и просить «ну побыстрее кастрик сбацать».
