По осколкам чувств
– Оформляем, – кивнула я и улыбнулась.
Глава 3 – Остапа понесло.
Лера
Остапа понесло, да. Ибо меня не хило так приложило по вектору сопротивления.
Думаете, я остановилась только лишь на туристическом агентстве?
Три ха‑ха!
Вышла я вся такая на улицу, фыркая и чертыхаясь, а потом двинула туда, где уже сегодня была, охая и ахая, словно заправская дурочка.
Да, в свадебный салон!
Переступила порог и давай насиловать сознание, заставляя себя снова и снова прокручивать в голове, то, что увидела в злополучной квартире Дениса.
И вуаля – то, что мне надо. Слезы рекой, подбородок дрожит, голос сиплый, на изломе. Обида! Горе! Беда!
– Валерия, что случилось? – кинулась ко мне та самая девушка‑консультант.
– Все пропало, – заломила руки.
– Не пугайте меня, пожалуйста!
– Простите, но…
– Может водички?
– Может…
– О, присядьте здесь, – и подвела меня к мягкому диванчику, а уже через минуту сунула в руку стакан с ледяной водой.
– С‑спасибо, – всхлипнула и принялась глотать.
– Не за что. Ну, что стряслось?
Вздохнула глубоко, перевела дыхание и постаралась говорить членораздельно, хотя рыдания все еще душили меня нещадно.
– Свадьбы не будет.
– Почему?
– Же…жених мой…
– Что?
– Того.
– Того?
– Ага.
– Умер что ли?
– Да, – кивнула тут же.
И ведь не вру. Денис действительно умер для меня.
Навсегда!
– О, Господи! – ужаснулась девушка.
– Надеюсь, вы войдете в моё положение?
– Конечно, Валерия! Я сейчас позвоню хозяину салона, он конечно же пойдет вам навстречу и вернет деньги за платье и туфли. Вот только белье, сами понимаете – никак.
– А белье возвращать и не надо, – закивала я, – мне оно еще пригодится.
Сомнительно, конечно. Но! Денис обязательно будет шерстить все, так как эти траты хоть и оплачивались с моей карты, но были за его счет. Так вот, пусть знает, что платье я вернула, а шикарный комплект белья с дыркой в самом стратегическом месте оставила себе.
На память, так сказать.
И в качестве компенсации. Так‑то!
Спустя четверть часа кругленькая сумма денег приятно грела мой карман. А что? Без денег лететь на Шри‑Ланку не каждый сможет. Я – так точно не смогу. Это моя премия. За вредность, да! Считайте, что я получила запредельную дозу радиации.
Вот!
Глянула на часы и ужаснулась.
– Оу, кажется, кто‑то может опоздать в рай.
И припустила в сторону метро. Добралась до вокзала и села на электричку. А через час я уже сошла на станции и направилась в сторону домика, который достался мне от матери. Я в него съехала на прошлой неделе, чтобы не платить за новый месяц в общежитие. Я как думала? Поживу тут немного, пока у Дениса сосед съедет после нашей свадьбы и мы наконец‑то будем жить вместе.
И эту развалюху в поселке продадим, вложившись в новостройку или еще что‑то. Не важно, главное, что свое.
И вот. Вложились. Разбежались и еще раз вложились.
К ограде подошла, озираясь. Вроде бы никого. Скрипнула хлипкой калиткой и пробралась к своему жилищу. Три сотки и тридцать пять квадратов – вот и все, что мне осталось от прошлого. Но я не жаловалась.
Поздно.
Забежала в домик. Покидала в старенький чемодан купальник, сланцы, тот самый развратный комплект на всякий пожарный и еще что‑то, что могло понадобиться мне в жаркой тропической стране. Затем закрыла дом на ключ и двинула к соседке, которой торопливо объяснила, сколько меня не будет и что делать с единственным фикусом, стоящим на подоконнике.
А затем снова потащилась на станцию, чтобы добраться на перекладных до аэропорта.
Мой первый перелет. Моя первая поездка на море.
Я думала, что она случится с любимым и родным человеком, а оно вон как все повернулось.
Одна, сердце в хлам и глаза на мокром месте.
Прошла контроль, купила валюту в круглосуточном обменнике и зарегистрировалась на рейс. А затем села в зале ожидания и принялась планомерно вычищать совместные фото с бывшим женихом в своем телефоне.
Вот мы с Денисом в зоопарке – в топку! Вот мы катались на конках – удалить! Вот мы лепили пельмени – в корзину!
Все под ноль. Будто бы нас никогда и не было.
После последнего удаленного снимка боль в груди становится почти нестерпимой – вырезать без анестезии все мечты и планы на будущее – это пытка. Понимать, что всё было напрасно – еще хуже. Смириться с тем, что твой родной человек конченая скотина – смерти подобно.
А уж когда он пытается еще и отсвечивать, посыпая кровоточащие раны солью – это персональное чистилище. Но я только прикрываю глаза и решаюсь быть сильной даже сейчас.
Даже тогда, когда я на самом дне.
Да, в руке вибрирует мой телефон. И да – это снова Денис.
