По осколкам чувств
В детском доме не жалуются. В детском доме выживают самостоятельно, а нет, так это твои проблемы, что не справился.
И понеслась моя душа по кругам ада, потому что Милана Благонравова была настоящей отпетой садисткой.
Для начала меня обвинили в воровстве. Наказание – наряд на мытье туалета и посуды.
Дальше раструбили новость, что у меня педикулёз и грибок стопы. Меня возненавидели все, кому не лень.
Затем меня связали и за волосы приволокли в церквушку при учреждении, где на моих глазах убили и освежевали кошку, приколотив ее к самодельному кресту. Не трудно догадаться, кого позже, «шестерки» Благонравовой обвинили в содеянном.
Воспитатель велел разобраться со мной Милане. И да, она разобралась.
Ночью, пока я спала, мне обстригли мои длинные, густы, по самую поясницу волосы. А еще измазали лицо зеленкой. На резонный вопрос воспитателя:
– Что это с ней?
Милана предпочла ответить так:
– Новенькая сама предложила такой способ для искупления своей вины. Как мы могли её остановить?
– Она все лжет! – закричала я, – Они всё сами это со мной сотворили, пока я спала. Они мучают меня, обзывают, угрожают, отбирают еду! Это не дети – это монстры, которые возомнили себя вершителями судеб. Пожалуйста, поверьте мне!
Но мне никто не поверил. Потому что все были против меня. Многие боялись репрессий в свою сторону, а потому подтвердили слова Благонравовой и ее шакалят, мол я все сделала сама.
А следующей ночью меня связали и отволокли в туалет на этаж ниже, где содержались мальчишки. Меня били мокрым скрученным вафельным полотенцем, заставляли целовать грязный пол уборной и молить о прощении. И, наверное, я бы сдалась, и перестала бы посылать этих тварей в дальние дали, если бы не Денис, который со своими друзьями вошел в санузел, чтобы тоже нарушить распорядок.
Я не знаю, почему он вступился за меня, но он это сделал. Он был старше, он был матерее, а еще Денис Шибаев был самым красивым мальчиком во всем детском доме. И даже Милана Благонравова трепетала перед ним, отчаянно краснея и кусая тонкие губы.
С той ночи всё изменилось. Просто всё!
Нет, Милана не перестала меня ненавидеть, но больше не трогала. Меня вообще никто не трогал в нашей секции. Я стала изгоем, пока мало‑помалу не начала общаться со своим защитником.
Спустя примерно полгода мы были неразлучны – я и Денис. Кто‑то сыпал предположениями, что у нас любовь, а я только фыркала на это и закатывала глаза.
Денис был мне другом. Лучшим! Единственным! У нас были одни на двоих интересы, любимые фильмы и музыка, хобби и увлечения. Мы все делили пополам.
А потом, как снег на голову – в конце первого курса мой лучший друг сказал, что он давно влюблен в меня и хочет перейти на другой уровень. Конечно же, для меня это все стало шоком. Я не рассматривала Дениса как мужчину, но со временем, он добился моей симпатии, ухаживая за мной настойчиво и романтично.
Просто сказочная история, где мой парень – принц на белом коне, который не хотел меня торопить с интимом, уважая мои личные границы и стараясь сделать все правильно.
А я и радовалась. Думала, что так выражается настоящая любовь.
Все ложь. Все! От и до…
Судьба просто перекидывает меня из одной дерьмовой локации в другую. Когда‑то я благодарила Бога, что он послал мне в трудную минуту Дениса, а сейчас…
А сейчас я думаю, что лучше бы я и дальше мучилась от руки Миланы Благонравовой.
Вы спросите, а как я вообще попала в детский дом? А я отвечу, что об этом мне слишком больно вспоминать. Но да, в том прошлом меня тоже предали.
Нет, не меня.
Нас!
Глава 5 – Ну, здравствуй, море!
Лера
Ремни пристегнуты. Шторка иллюминатора открыта. Дыхание задержано, адреналин сумасшедшими дозами поступает в кровь. Глаза на мокром месте, но губы сами собой растягиваются в улыбку.
Восторг! Да, это именно он.
Разгоняемся, отрываемся. Взлетаем!
Достаю из кармана свой потрепанный телефон и фиксирую, как огромные дома и машины превращаются в точки на карте.
– У‑у‑и‑и! – тихонечко пищу я, а старушки рядом, видя мою реакцию, смеются.
Уши закладывает, и я закидываю в рот леденец. Помогает.
Вонзаемся в облака, и я наконец‑то выдыхаю. Теперь я в параллельной реальности. Здесь нет места хандре, слезам и болезненным воспоминаниям. Здесь я обязана дышать полной грудью и забыть прошлое.
Любой ценой.
Откидываюсь на свое кресло и прикрываю глаза, стараясь не концентрироваться на воспоминаниях. Вслушиваюсь в трескотню старушек, сидящих рядом. Они обсуждают рыбок гарра руфа и аюрведу, а еще места, которые хотели бы посетить на острове. Я же начинаю прикидывать в уме, сколько могут стоить экскурсии на Шри‑Ланке и получится ли мне позволить себе увидеть не только свой пляж у отеля, но и что‑то еще.
Когда набираем высоту, отвлекаюсь на девушку, сидящую впереди. Она открывает ноутбук и принимается строчить что‑то, порхая пальцами по клавиатуре. Прищуриваюсь, вчитываюсь в то, что она пишет.
И открываю рот от удивления.
Это совершенно точно описание…э‑э‑э…этого самого, если вы понимаете, о чем я. Во всех анатомических подробностях! Некий Марк очень любит какую‑то там Татьяну. И она, по всей видимости, отвечает ему взаимностью. Молодые люди заселяются в шикарную фешенебельную виллу на белоснежном побережье африканской страны. И…девушку прямо на пороге жилища, так скажем, склоняют к развратному разврату.
Бог ты мой!
Сглатываю, прокашливаюсь, но продолжаю читать дальше то, что выходит из‑под пальцев неизвестной мне девушки. И вдруг понимаю, что завидую этой самой Татьяне, кем бы она ни была. Да, я совершенно точно хотела бы вот так же, как и она, почувствовать на себе любовь и страсть настоящего мужчины.
Знать, что я нужна! Вся! Без остатка и навсегда!
Раньше я об этом совершенно не задумывалась, ибо все силы уходили на учебу и подработку, а теперь – вот.
Вздыхаю, прикрываю глаза, прогоняя грусть, а потом все‑таки аккуратно стучу по плечу девушки. Извиняюсь за то, что подглядывала, смущенно улыбаясь, и все‑таки задаю вопрос:
