По острому лезвию ножа

– Ну ты чего?

 

Та подняла на нее затуманенный взгляд и слабо улыбнулась, из‑за всех сил стараясь не сорваться. Не объяснять же, что огромное, социальное различие затапливало хлесткой, беспощадной волной, не на секунду не давая забыть, кем она являлась. Не объяснять же ему, что Вайт старший, прекрасно понимая, что девушка не просто какая‑то девчонка из группы, ясно дал понять, что категорически против их дальнейшего общения. Как объяснить, что у них нет ничего общего?

 

Шатенка рывком поднялась с пола. Пора убраться из этого дома, пока собственные терзания не довели ее до сумасшествия. Киллиан еще острее ощутил исходившее от нее волны печали, и продолжил хранить молчание, даже когда они спустились вниз.

 

– И что он мог в ней найти? – с отвращением спросила девушка, глядя в окно на удаляющуюся парочку. Вайт любезно придержал дверь для девушек, и совсем скоро машина скрылась из вида. Злоба клокотала внутри, грозясь вырваться безудержным потоком. Почему кому‑то все, а кому‑то ничего?

 

– Прекрати, Триша, – сурово осадила ее другая, тут же всучив в руки влажную тряпку для уборки. Две, казалось бы, разные девушки, устроившись на работу, смогли найти общий язык и даже подружиться, дойдя до той стадии отношений, когда начинаешь доверять даже самые сокровенные тайны, не опасаясь осуждения или же публичного прорицания. Но сейчас между двумя лучшими подругами пробежала искра раздора, заставляя их обеих хмуриться. – Займись лучше делом, а не своими грязными, влажными фантазиями, – в ее голосе было столько яда, что Триша прыснула от тона и обвинения в свой адрес. Глаза мгновенно вспыхнули адским, уничтожающим пламенем. Руки невольно сжались в кулаки. Ноздри раздувались от злобы. Пара блестящих, волнистых прядок выбилось из плотного пучка, ниспадая на перекошенное от ярости лицо юной девушки.

 

– Язви и дальше, Менди, ну вот увидишь, она была здесь последний раз. Видела мистера Вайта? Он был вне себя от ярости, когда узнал о том, что его драгоценный сын путается с этой…

 

– Ой, прекрати, они просто общаются, – Менди была поражена до глубины души алчностью и подлостью той, кого она с уверенностью называла подругой. Называла. Неужели богатство, роскошь и власть так способны поменять человека? Покачав головой, она снова вернулась к своей работе, заканчивая столь неприятный разговор. Дом должен сиять безукоризненной чистотой. Но не прошло и минуты, как она тихо добавила: – Если Вайт младший узнает, что это ты настучала, то тебе не жить.

 

Тем временем город укутывала блаженная тишина, не предвещающая ничего плохого.

 

– Спасибо, что подвез, – голос Кессади звучал как‑то устало и без эмоционально, что Киллиан нахмурился. Вдруг прочные стены рухнут под натиском переполняющих чувств, и она откроется, станет плыть по плавному течению доверия. Он был готов к громким крикам, сопровождающимися истеричными смешками. Был готов к потоку соленых слез, стекающих по нежным щекам. Был готов ко всему, чему угодно, но явно не к такому безразличному и пустому состоянию. Неужели поведение отца так сильно задело ее? – Спокойной ночи, – девушка махнула рукой на прощание и нажала кнопку лифта.

 

– До завтра, – коротко бросил тот и подождал, пока она скроется в дверях лифта. И что теперь ему со всем этим делать? Тяжело вздохнув, парень вышел из подъезда. Анника одарила его понимающим взглядом.

 

Когда Кессади подошла к двери, она не сразу заметила неприятный сюрприз. Только когда тусклый свет подъезда упал на аккуратно сложенную пополам записку, ключи тут же выскользнули из хрупких пальцев. Но та умудрилась ловко поймать их в последний момент. Новый приступ страха стрелой пронзил и без того измученное тело. Внутри все сжалось, по спине прошел табун мурашек, а голова закружилась от переполняющих мыслей. Что все это значит? Подобрав записку, она огляделась по сторонам, нервно облизнув пересохшие губы. Вдруг за ней кто‑то следит? Вдруг кто‑то ждет удобного момента для нападения? Деланс сглотнула и тут же вошла в квартиру, закрывая дверь на замок и тяжело дыша от перенапряжения.

 

Девушке казалось, что она уже достаточно эмоционально истощена от событий минувших недель, но тут злосчастная судьба подкидывает ей новую проблему, еще больше опуская на колени перед грузом жесткой несправедливости. Не было даже слез, чтобы снова оплакать свою потерю. Не было сил, чтобы неистово кричать, утопая в собственном горе. Не было желания даже как следует обдумать то, что делать дальше и как жить. Яркий свет осветил прихожую, и она зажмурила глаза, стараясь привыкнуть к этому. Затем открыла их и посмотрела на себя в зеркало. Перед ней стояла худая девушка со спутанными волосами, с темными кругами под глазами и с потухшим, почти что безжизненным взглядом. Чудовищная реальность опустилась душащим облаком, заставляя открыть записку. Это было короткое послание, составленное из вырезанных, цветных букв.

 

«Любое спасение временно. Придет и твоя очередь».

 

Самые худшие страхи, самые немыслимые опасения разом подтвердились. Слезы брызнули из глаз новым, быстротечным потоком. Она в ловушке, и эта ловушка тут же захлопнулась, загоняя ее в угол, как затравленного зверя, которого поймал хищник.

 

Смерть Джулии не была трагичным стечением обстоятельств. Это было охотой.

 

В это время Киллиан уже почти доехал до своего особняка, по дороге подбросив Аннику. Сильвия и Трой тоже уже разошлись. Глаза смотрели на дорогу, а мысли блуждали вокруг происшествий сегодняшнего дня. Напряжение, горечь, потеря, странные фантазии, встреча с отцом.

 

Он вышел из машины и тут же поплелся к дому, поеживаясь от сильного порыва не утихающего ветра, который, казалось, пробирался до самых костей. Нажав на звонок, он стал нетерпеливо ждать, когда же массивная дверь откроется, и парень ощутит приятное тепло и запах дома.