По острому лезвию ножа

Анника тоже хотела помочь, но он пресек ее попытки, аргументируя это тем, что сейчас ее помощь нужна больше Димарии, которая, кажется, слишком много выпила и позволила себе недопустимые вольности. Стирая все грубо очерченные грани, игнорируя их недавние договоренности, она смело начала флиртовать, пожирая его жадным взглядом и непристойно облизывая губы, на которых уже стерлась это тошнотворная помада. Неинтересно.

 

И сейчас с важным видом парень вальяжно развалился в кресле гостиной, медленно попивая кофе и прожигая взглядом одну точку. Ему не давало покоя состояние Джулии, то, какой ранимой она выглядела, будто действительно случилось что‑то очень серьезное, то, что заставило растворить ее свое горе в алкоголе. Он пообещал себе завтра поговорить с ней и выяснять все, ведь их дружба была построена, прежде всего, на взаимном доверии и поддержке.

 

Тихие, неспешные шаги потоком ворвались в сознание, заставив Вайта очнуться от своих тягостных размышлений. Кессади аккуратно зашла в гостиную и вперила в него любопытный взгляд, кажется, надеясь хоть на какую‑то реакцию.

 

Переоделась. Он увидел на нелепом платье отвратительное пятно, которое и без того искажало незатейливый наряд. Ему пришлось подняться наверх и вытащить из гардероба своей подруги первое попавшееся платье. Оно было таким легким и воздушным и так плавно обтекало фигуру, что Деланс больше не стала спорить, слишком уж довольная своим собственным видом.

 

– Даже не буду спрашивать, что с тобой произошло. Переоденься.

 

По крайней мере стала чувствовать себя гораздо комфортнее, пока снова не вернулась в гостиную.

 

Его взгляд задержался на ней чуть дольше обычного, но глаза оставались все такими же непроницаемыми, что невозможно было понять, о чем он думал. Киллиан Вайт всегда останется закрытой книгой, которую ей, увы, не прочитать.

 

– Я думал, ты ушла, – он отвел взгляд, окончательно потеряв всякий интерес. Та лишь пожала плечами и пригладила складки на новеньком наряде. – Тебе тоже нужно вызвать такси?

 

– Нет, я просто хочу убедиться, что с Джулией все хорошо. Ты толком никому ничего не объяснил.

 

– А я обязан?

 

– Она моя подруга, Киллиан. А о друзьях надо заботиться. Не тебе ли этого не знать.

 

– Кессади, – тихо, едва слышно позвал он. Бархатистый голос ласкал ее имя, чуткий слух, заставляя все внутри сладко сжаться, затрепетать от волнительного восторга. Они оба синхронно обернулись, чувствуя, как быстро исчезло напряжение, пронзившее воздух. Взгляд к взгляду. Глаза в глаза. Шипящее, дикое влечение опустилось душащим облаком, и та невольно затаила дыхание, когда он продолжал держать ее в плену своих глаз, не давая и шанса выбраться. Он так близко. Так невыносимо, но в то же время необходимо близко, что её дрожащие руки тут же легли на тяжелые плечи, ища поддержки. Так близко, что запах дорогого одеколона впивался в легкие, вызвав судорожный выдох. Пока суровая реальность не развеяла навеянные иллюзии. Что происходит? Почему он не отступает? И почему сама Кессади не способна отступить? Это же чертов Киллиан Вайт. Тот, кого необходимо избегать. Ради себя и своей подруги Джулии. – Вы знакомы всего неделю.

 

Деланс резко дернулась и вильнула в сторону, ловко выбравшись из стального, зрительного плена. Провела между ними жесткую, недосягаемую черту. Поднялась и, даже не взглянув на него, рванула к выходу из гостиной.

 

Стук закрытой двери заставил Киллиана усмехнуться и вернуться в первоначальное положение. Кажется, девчонка и сама не поняла, что произошло между ними. Какое‑то необъяснимое, короткое влечение, которое так же быстро и прошло, не оставляя после себя ровным счетом ничего. По крайней мере для него точно, а она, кажется, смутилась, испугалась собственной реакции.

 

Темнело.

 

Они так и не пересекались, предпочитая держать приличное расстояние и не вспоминать о случившемся. Будто этого не было. Будто это не значило ровным счетом ничего.

 

Кессади терзало, мучило чувство вины. Оно безостановочно проникало под кожу, как неприятный зуд, и оседало на коре головного мозга, вспыхивая подобно неистовому огню. Последний раз она видела Киллиана в крепких объятиях Джулии, и это сложно назвать дружескими отношениями. Да и он сам так трепетно и внимательно оберегал ее, будто только она единственная забота в его жизни, будто никто и ничто больше не имело значения.

 

Девушка продолжала упиваться собственными эмоциями, уверяя себя, что ничего лишнего не произошло. Просто взгляд чуть задержался и попал в плен этих чистых глаз, в которых впервые можно было увидеть хоть толику эмоций. Любопытство. Впервые можно было почувствовать его кожу под дрожащими пальцами и уловить тонкий аромат тела.

 

Выдохнула, закрывая холодильник. Она достала бутылку сока и налила себе немного. Может и правда стоит уехать домой? Что она вообще здесь забыла? Джулия в надежных руках, а Кессади очень хотела спать. Она села на барный стул и поставила перед собой полный стакан. Это будет длинная ночь.

 

Утром с лестницы послышались тихие шаги, и внизу спустилась Джулия. Часы показывали семь утра. Ее изумрудные глаза сузились от недовольства. С размазанным макияжем, со спутанными волосами и в длинной, бежевой рубашке.

 

– Что происходит? – всплеснула руками в полной растерянности. Обвела взглядом убранную гостиную и прикусила губу, напряженно размышляя о событиях минувшей ночи и стараясь вспомнить хоть что‑то. А головная боль между тем упорно давила на виски, мешая здраво и свободно добраться до желанной сути. Воспоминания будто скрыты за непроглядной, плотной пеленой алкоголя. – Боже.