Под защитой бандита
Но наглец этот и не думает сваливать. Действительно идет на кухню, еще и нахваливает, как Нина накрыла на стол. Она сама смущенно улыбается, очень осторожно, словно боится, что ее тут же отругают. А я ведь помню ее совсем другой…
– А сколько Даше? – вдруг спрашивает Максим.
Рязанова замирает, мне кажется, даже прижимает дочь к себе покрепче.
– Девять, – тихо отвечает. – Почти.
Не понимаю, чего племянник так пристально смотрит то на ребенка, то на меня.
– Можно я пойду? – нервно спрашивает Нина. – Дашуле уже спать пора. Вы меня извините.
И не дождавшись ответа, сбегает. А я вопросительно смотрю на Макса.
– Чего ты примотался к ней? Своей жены мало?
– Мне? – вроде как искренне удивляется он. – Я просто вежливость проявил. И она, кстати, тоже. Потому что сказала спасибо в отличие от тебя.
– Тебе сказала, – фыркаю. – Хотя купил‑то все это я.
Звучит, конечно, слегка по‑скотски, но, черт подери, ведь так и есть! Она же ко мне пришла за помощью, и я ей помогаю. Разве нет?
– Ладно, поеду, – вдруг собирается племяш. – Держи в курсе твоих обстоятельств, – выразительно добавляет он, ухмыляясь, и меня не покидает стойкое ощущение, что он просек про то, что между мной и Ниной что‑то было.
Проводив Максима, заглядываю в комнату к Нине – она стоит возле кроватки, тихо покачивает ту и едва слышно напевает колыбельную. Я вообще‑то не падок на подобные штуки, но тут зависаю и буквально проваливаюсь в тот домашний уют, что транслирует эта картинка.
Зачем‑то появляется неуместная мысль, что не сбеги она тогда, не выстави идиотом, и у нас с ней могло бы быть так каждый день.
С огромным трудом заставляю себя уйти.
На хер. Ни к чему мне эти эмоциональные качели. Побег Нины от мужа очень на руку всем. Точка. На этом и сосредоточимся. А пока пойду‑ка лучше займусь делами насущными. Ловушка для Грязнова сама себя не сделает.
Правда, собрать мысли в кучу оказывается куда сложнее, чем я думаю. Но в итоге все же погружаюсь в документы, которые получил сегодня от Мансурова.
Но всего через несколько часов мой тщательно выстроенный покой снова нарушают. Нина заходит в комнату бледная и испуганная. Так что я в мгновение перестраиваюсь, словно какой‑то механизм включается.
– Паш, нам надо уехать, – в панике тараторит она. – Срочно.
– Куда? Зачем? – охереваю от такого поворота.
– Даша заболела, – всхлипывает она. – Такая горячая… Нам надо в больницу!
Похоже, день все же пойдет не так, как я запланировал.
– 8 Нина ‑
Друг Князева оказывается довольно приятным мужчиной. И хотя мне все равно немного некомфортно рядом с ним, просто потому что он мужчина да еще и незнакомый, я стараюсь не показывать этого. Но когда Максим вдруг пристально смотрит на Дашу, а затем на Князева, да еще так демонстративно, меня накрывает паника.
Вдруг он догадался? Поэтому сославшись на то, что Даше пора спать, убегаю из кухни. Кроватка, кстати, и правда чудесная. Составляя список, я даже не думала, что в итоге Паша купит настолько дорогую мебель. Ведь нам бы только перекантоваться, пока муж не согласится на развод, а там – мы уедем.
Такая щедрость для меня в новинку. Николай никогда не считал нужным давать мне много денег. Я и за территорию дома‑то выезжала всего считанное количество раз и только по необходимости. Можно сказать, жила затворницей. Так что широкий жест от Паши меня подкупает, конечно.
Даша куксится и долго не засыпает. В итоге приходится забрать ее к себе и уложить на своей кровати. Сама же я, несмотря на усталость, накопившуюся от постоянного обнаружения, в котором жила все это время, уснуть не могу. Постоянно прислушиваюсь к звукам в квартире.
Я слышала, как Максим уехал, и с замиранием сердце ждала, что Князев вот‑вот придет и начнет меня отчитывать за неподобающее поведение.
Рязанов так делал всегда…
Однако тишину ничто не нарушает. Я осторожно перекладываю Дашулю в кроватку. Спит она в этот раз беспокойно, так что я даже на минуту боюсь ее оставить. А когда она в итоге просыпается капризная и недовольная, мне кажется что‑то тут не так. Зубы у нее прорезались очень рано, и сейчас вроде настал наконец‑то перерыв в этом нелегком деле, так что на это списать не выйдет. А когда беру ее на руки и трогаю лоб рукой, понимаю, что она словно печка!
Меня мгновенно захлестывает паника! Надо сказать, что Даша с рождения ни разу не болела. Да, была плаксивость и плохое настроение из‑за зубов, когда те резались чуть не все одновременно. В такие дни Николай выселял нас в другое крыло и запрещал вообще выходить из комнаты, потому что его бесил плач дочери.
Но кроме этого она ни разу не болела. Так что опыта у меня в этом плане совсем нет.
Как нет и градусника…
Страх накрывает настолько, что я решаюсь пойти к Паше. Да, я просила его помощи, но теперь все изменилось.
– Паш, нам надо уехать, – в панике тараторю, найдя хозяина квартиры. – Срочно.
– Куда? Зачем? – удивленно спрашивает тот.
– Даша заболела, – всхлипываю, потому что мне очень страшно. – Такая горячая… Нам надо в больницу! Пожалуйста, выпусти нас!
Князев хмурится, не отвечает сразу. И я тут же добавляю:
– Паш, я постараюсь возместить тебе все расходы. Но потом. Попрошу у мужа, только отпусти, пожалуйста! Знаю, что пришла к тебе сама и попросила…
– Хватит! – резко пресекает он мои попытки объясниться. Вздрагиваю, в ужасе смотрю, как он приближается ко мне. А что если… – Успокойся, Нина. Сейчас мы вызовем врача, и если он скажет, что нужно в больницу, значит, поедем в больницу. Хорошо? – теперь его голос звучит спокойнее и мягче. Но меня уже трясет. Отшатываюсь от него.
– Не надо! Мы сразу… Господи, что же я за мать…
Паша неожиданно догоняет меня и хватает за плечи.
– Ты отличная мать, Нина. Успокойся. Дети болеют. У меня племянники так частенько. Без паники.
– У тебя есть племянники? Тоже маленькие?
– У меня они разные, – неожиданно улыбается он. – Один вон какой здоровый вымахал, что даже кроватку может собрать, да и у самого уже сын подрастает.
– Так это был твой…
– Да, мой племянник. Так что не волнуйся, сейчас мы найдем врача и все выясним. Хорошо?
