Помощница для миллиардера

Это не была любовь с первого взгляда. Хотя бы потому, что до этого момента я видела его уже не один раз. Артем вежливо поинтересовался, что у нас подают на завтрак. Заказал вафли с семгой, травяной чай, потом достал наушники и больше часа просидел за столиком у окна, не обращая ни на кого внимания.

Ливень на улице усилился, мне на занятия в тот день было к третьей паре. Я закончила смену, сменила униформу официантки на повседневную одежду, схватила рюкзак и покинула кофейню. Застыла под козырьком, прикидывая, как перебежать дорогу и не промочить ноги. Поежилась от холода, подняла взгляд на небо. Синоптики обещали переменную облачность. Ошиблись, как и всегда.

Звякнул колокольчик. Кто‑то вышел из кофейни, рядом застыла мужская фигура, распахнулся черный зонт. Полянского выдали кроссовки «Баленсиага» и «Ролекс» на запястье, когда его рука попала в поле моего зрения.

– Ты ведь тоже учишься в нашем универе? – его голос спокойный, глубокий. Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне.

– Ты мне? – Поворачиваю голову в его сторону.

– У меня зонт большой, поместимся вдвоем. – На его лице появляется легкая улыбка, и, словно в подтверждение своих слов, он делает шаг ко мне.

Мы почти прикасаемся грудью друг к другу. Его дыхание щекочет кожу. От такой близости по телу проходят мурашки, а сердце отчего‑то начинает биться чаще.

Теперь мы вдвоем стоим под его зонтом. Полянский выше меня на голову. Уверена, со стороны смотримся как настоящая парочка. Я в недоумении. Обескуражена. Не понимаю, что происходит. Это шутка такая? Потому что это же… ну, Артем Полянский.

– С чего ты взял, что я учусь там? – кивком указываю на главный корпус университета по другую сторону дороги.

– Это ведь ты пела в прошлом году на посвящении первокурсников «Sway with me»? – вопросом на вопрос отвечает он. При этом не сводит с моего лица цепкого взгляда, в котором сложно что‑либо прочитать.

Да, это была я. И странно, что он меня помнит.

– Это зависит от того, плохо пела та девушка или хорошо, – усмехаюсь я, а сама поглядываю на дорогу. Вдалеке виднеется троллейбус. Нужно поспешить.

– Мне понравилось, – произносит он будничным тоном и пожимает плечами. – Поэтому и запомнил тебя. Так ты идешь?

– Если ты решил побыть джентльменом, то должна предупредить тебя, что идти придется далеко. Четыре квартала.

– Тогда все проще, нужно преодолеть под дождем лишь пять метров до моей машины. Я подвезу тебя.

Он делает шаг вперед, я остаюсь позади. Он это серьезно?

– Ты идешь? – спрашивает меня, оборачиваясь, когда понимает, что остался под зонтом один.

– Просто пытаюсь понять, с чего такое внимание к моей скромной персоне, – подозрительно щурюсь я.

– Мне казалось, все девчонки универа мечтают прокатиться на моем Мустанге. – Он выгибает бровь, смотрит на меня насмешливо. Обнажает в улыбке ровный ряд белоснежных зубов и кривится, прикасаясь к разбитой губе.

Подрался?

– Я из тех трех процентов, у которых иммунитет к имени Артема Полянского, – заявляю я на случай, если он решил, что я сейчас должна визжать от радости и мысленно перебирать имена для наших будущих детей.

– О, чудесно: ты знаешь, кто я, я знаю, кто ты. Это все упрощает, потому что я ненавижу знакомиться.

– Правда? И как тогда меня зовут?

– Саша, – без заминки выдает он, и на его лице появляется хитрая улыбка.

– На бейджике прочитал? – фыркаю я.

Кажется, Артем смутился. Хотя нет, мне показалось.

– Ну да, – загадочно улыбается он. – Так что выбираешь: промокнуть под дождем или заполучить меня в качестве личного водителя? Поверь, такое предложение поступает от меня очень редко.

Я раздумываю недолго. На самом деле тут и думать не о чем. Стоит представить заполненный людьми общественный транспорт, грязь и потеки воды на полу – и хочется застонать вслух.

– Ладно, ты, безусловно, выигрываешь у старого троллейбуса, – произношу я и выхожу из‑под козырька здания, чтобы оказаться под одним зонтом с Артемом.

– Никогда еще не отбивал девушку у троллейбуса, – смеется он и распахивает передо мной дверцу своего дорогого автомобиля.

– Ты ведь в курсе, что подставляешь меня и подвергаешь опасности? – серьезным голосом спрашиваю я, перед тем как сесть в салон.

– Что ты имеешь в виду? Если ты о том ролике, где я участвую в гонках, то в обычное время я езжу осторожно и не нарушаю правил.

 

– Нет, – качаю головой, все ещё держа серьезное выражение лица. – Я о том, что если нас сейчас увидит кто‑то из твоих поклонниц, то мне не поздоровится. Подстерегут в подворотне и повыдёргивают все волосы.

В первое мгновенье от Полянского нет никакой реакции на мою шутку, и я чувствую себя глупо. Но потом он ухмыляется, подмигивает мне и произносит:

– Интересно, а что будет, если я скажу всем, что ты моя девушка? – чем невероятно смущает меня. Хотя раньше за собой такого не замечала.

В салоне пахнет кожей и мужским парфюмом. Артем ведет уверенно и расслабленно. Не торопится, словно растягивает время, проведенное вместе со мной в салоне его авто.

 

Я чувствую себя странно рядом с ним, а еще нервно поглядываю по сторонам. Не верится что Полянский вот так просто и бескорыстно решил меня подвезти. От такого парня, как он, можно ожидать чего угодно.

Но Артем не спешит начинать флирт и сыпать банальными фразочками. Лишь поинтересовался, как мне преподаватель по гражданскому праву, трудно ли было закрыть сессию и зачем я хожу на физкультуру, если можно купить что‑то из спортинвентаря и мне с радостью закроют зачет.

– Ты же заметил, что я работаю официанткой? – интересуюсь колко. – У меня нет богатых родителей, которые содержали бы меня, – прямым текстом намекаю на него.

Полянский стреляет в меня взглядом, словно я сказала неправду и на этот автомобиль он заработал сам.

– Ну, я подумал, возможно, работа официантки – твоя блажь. Ведь обучение в университете не дешевое, туда из простых семей не попадают.

– А я попала. – С вызовом смотрю на него. – Заняла первое место в стране на олимпиаде по праву, и в качестве привилегии меня вне конкурса взяли на бюджетную форму обучения.

– А ты, оказывается, ботанша, – криво усмехается Артем.

– Еще какая. – Качаю головой и смущенно отвожу взгляд, когда понимаю, что слишком долго пялюсь на его ямочки на щеках, а он это замечает.