Поверь мне

– Живем, как соседи. Машку мы любим и ради нее не разводимся. Олег старается, пытается все эти годы что‑то вернуть, говорит, что любит. А я просто не могу. Стоит ему ко мне прикоснуться, как перед глазами та дамочка и становится так мерзко и тошно.

– Маша ведь рано или поздно поймет, что вы не вместе. Да и годы идут, Вер. Ты очень красивая, молодая. Можешь найти себе другого мужа.

– Могу, – согласилась подруга. – Только все они одинаковые. Зачем мне еще один предатель? А этот свой, родной. Я знаю, что от него ждать и Машу он обожает.

– Вер, ты же понимаешь, что вечно так длиться не может? Олег еще надеется тебя вернуть, пытается, а когда он поймет, что все, надежды нет. Ты подумала, что произойдет?

– Каждый день думаю!

Вера вскочила и подошла к окну. Она молча смотрела на двор, а я крутила в руках кружку.

– Тебе повезло, что у вас нет детей. Ты свободна. Можешь думать о самой себе.

Вера обернулась:

– Не жди, уходи от него. Тот, кто предал один раз, предаст и во второй.

– Матвей не изменял мне. Он обманул. Прикрыл брата за мой счет. Содержал полгода ребенка Мити.

– Вот оно что…

Вера забрала кружки и поставила на стол бокалы.

– Нет‑нет. Я за рулем. Мне и конфет более чем достаточно!

– Кать, оставайся у меня.

Я покачала головой, отчетливая понимая, что Вере просто безумно одиноко здесь одной. Сомневаюсь, что мое присутствие намного облегчит ее состояние. Ведь на самом деле пусто не в квартире, а в душе.

Я подошла к подруге и обняла ее.

– Вер, почему ты мне раньше ничего не рассказывала? Я думала, ты счастлива в браке. Ведь ты ни разу и слова плохого не сказала об Олеге.

– А что о нем говорить? Да и разве легче становится от этих разговоров? Вот вспомнила сегодня все и опять на душе кошки скребут. Знаешь, я бы очень хотела забыть все, сделать вид, что ничего не было.

Вера звонко рассмеялась:

– Напишу Деду Морозу письмо, чтобы подарил мне амнезию! А что?

 

 

 

 

 

Глава 6

 

Матвей

После того, как Катя ушла на работу я все думал и думал над ее словами. И чем больше анализировал, тем яснее осознавал, что натворил. То, что мне казалось с моей стороны приемлемым и логичным, с ее вдруг осветилось совсем другим светом.

Я думал, что прикрываю брата, сохраняю его тайну, потому что это его личная жизнь и он в праве сам сообщить о сыне родителям и близким. Так ведь и должны поступать братья, прикрывать спину и не выносить мозг, верно?

Как брат, я выложился на все сто. Но как муж я на столько же процентов провалился.

Сейчас главное не сделать еще хуже. Проблема в том, что я вообще не понимаю, как мне себя вести. Дать Кате успокоиться? Настоять на разговоре? Может, вообще не проявлять инициативу и ждать, когда жена сама “созреет” для разговора?

– И посоветовать мне не с кем, – я взял Ваню на руки и тот радостно заагукал, пуская новые пузыри.

– Да, дружище, брак – это сложно. Особенно, когда вот так лажаешь, как я.

Ваня счастливо засмеялся и я понял, что сочувствия он ко мне не проявит. С другой стороны, он – молодец! Не плачет, не капризничает, по маме не скучает.

Да уж, не ожидал такого фортеля от Верещагиной. Она всегда казалась мне толковой девчонкой. Я когда узнал, что ребенок от Мити, даже обрадовался. Наконец‑то брат успокоится, перестанет бегать за юбками. Уйдет с корабля, вернется назад, в настоящую медицину. Судовой врач – это не то, чего мы все желали Мите.  Когда брат поступил в ординатуру, мы ждали когда он определится, чего он хочет больше: работать в больнице врачом, как папа или заниматься исследованиями и преподаванием, как я?

Митя же просто ошарашил всех, когда заявил, что уже подписал контракт на два года и выходит в море на военный корабль судовым врачом.

Никто не понял Митю, но остановить его не удалось. Мы все ждали, что он встретит хорошую девушку и остепенится. Аня мне казалась такой.  И Ванька стоит того, чтобы перестать мотаться по свету и наконец‑то повзрослеть.

Еще пару дней назад, я думал, что скоро все наладится: Митя вернется, начнет создавать семью, строить нормальную карьеру. Я снова обрету брата…

Ваня громко заплакал ни с того ни с сего. Я стал ходить с ним по комнате, показывать какие‑то предметы, отвлекать, но он не успокаивался. На всякий случай я заглянул в памперс, но тот все еще был чист. За полчаса ничего не изменилось. Смесь Ваня есть отказался, пустышку выплюнул и спустя час ничего не изменилось.

Ребенок уже покраснел от крика, а я не знал, что делать. Живот не твердый, зубы не лезут, температуры пока нет. Отставить панику! Я осмотрел племянника от макушки до кончиков пальцев на ногах. Физически он был здоров, но плакать не прекращал, правда уже не громко, а как‑то совсем тихо и горько.

Я качал его на руках, успокаивал как мог, а сам мечтал придушить Верещагину. Как она могла бросить сына? Ванька ведь плачет потому что ее нет рядом!

Ближе к вечеру, уставший ребенок заснул, а я схватившись за голову думал что делать. Искать Верещагину? Бегать за этой идиоткой мне совсем не хотелось. Это Митин геморрой, приедет – пусть и ищет.

Я еще несколько раз набрал номер своей бывшей студентки, но результат не изменился. Абонент не абонент, позвоните позже.

Стоп! В деканате ведь должны быть данные ее родителей, хотя бы бывший адрес проживания и имя отца. С этой информацией вполне возможно узнать домашний номер телефона или мобильный.

Плевать, как все будет выглядеть со стороны. Ване нужна мама и Верещагина не может просто так исчезнуть из жизни сына! Не имеет права.

После короткой, но неловкой беседы, куратор Ани пообещал перезвонить, как что‑то узнает. Владимиру не понравился мой интерес к студентке, и он вряд ли поверил в наспех придуманную причину для чего мне так срочно нужна Верещагина. Только проблем на работе мне еще и не хватало!