Правила коротких свиданий

– Да иду я, иду, – пробормотал Адам. – Это Виктор, он внизу меня ждет, в машине. До пробок нам надо успеть на склад заехать.

Адам поднялся со скамейки, тоже потянулся за влажными салфетками. Времени принять душ у него не было, поэтому специальные салфетки очень выручали во время этих быстрых свиданий, когда каждая минута на счету.

«Бублик» Адам положил на поднос рядом. Я потом его вымою и положу обратно в ящик.

Адам, морщась и гримасничая, усердно вытирал себя салфетками и бросал их в корзину.

– Могу приехать на следующей неделе, – сообщил он, расправившись с салфетками; подтянул джинсы, которые стреноживали его ноги в районе щиколоток. Застегнул молнию, щелкнул металлической пряжкой на ремне. Одернул футболку, затем расправил толстовку, что была накинута у него поверх футболки.

Я взглянула на настенные часы – в десять минут мы не уложились. Свидание заняло семнадцать минут. Даже восемнадцать…

– Я могу приехать в следующую среду, – своим низким, рокочущим, горловым голосом опять произнес Адам. Даже не произнес, а пророкотал.

– Тише… Нет, у меня дела.

– Какие еще дела? А, понял. Ладно, тогда еще через неделю. Блин, Птен, я каждый раз умираю, почему так долго… Все, пока, до встречи. – Он поцеловал меня. – Пока, Птен!

Я заковыляла за ним (ноги как‑то свело после этих «скачек»), закрыла дверь на все замки и направилась в ванную комнату. Кое‑как заколола волосы на макушке, затем полезла под душ.

Пожалуй, мой день начался именно с этого момента. Когда я смывала с себя всякое напоминание об Адаме, его запахе, вообще о сегодняшнем свидании.

Пока стояла под теплыми, расслабляющими струями воды, ноги у меня перестали подкашиваться и ныть.

Адама больше не было, а осталась лишь я – чистая, легкая, спокойная. Пустая, как будто звонкая. В состоянии отзываться и реагировать на сигналы, идущие от окружающего мира; способная думать и двигаться, и жить дальше эту жизнь, но уже без мучительных терзаний. Какое‑то время можно продержаться – до следующего приступа меланхолии.

В принципе, Адам не так уж и плох, зря я на него злюсь. Да, он любовник, а не любимый, я его едва терплю, но то, чего я жду от него, он делает хорошо. Вернее, у нас с ним – получается, и получается именно то, чего я хочу.

А поначалу, когда мы только познакомились с Адамом, все выглядело не столь радужно. Адам тогда мне признался, что буквально на стену лезет без женщины, а я… ну а мне как‑то неудобно уже было оставаться девственницей.

В первые раза два или даже три (точно уже не помню) у нас с Адамом вообще ничего не вышло, мы только промучились, и без всякого результата. Я даже думала, что со мной не все в порядке и у меня какая‑то редкая аномалия, делающая невозможным проникновение внутрь.

А потом вдруг получилось, но мне было страшно некомфортно – до тех пор, пока Адам не озаботился о приобретении специального ограничителя. И вроде бы уже все пошло на лад, но тут я стала бояться, что могу забеременеть, несмотря даже на то, что Адам пользовался презервативами. (И мне они не нравились, вот честно, какими бы незаметными их ни старался делать производитель.)

Я решила, что мне нужны еще, в качестве дополнительной защиты, гормональные контрацептивы…

Но от них у меня неожиданно началась такая депрессия, такие перепады настроения, что я себя не узнавала. Я перепробовала несколько видов таблеток (не сама их себе назначала, конечно, все обсуждали с врачом), но, на удивление, ни одни мне не подошли. Мой организм реагировал на лекарства очень странно – то перепадами настроения, то рвотой, то головными болями. Либидо у меня на тот момент пропало совсем – это оказалось побочным эффектом таблеток. Кроме того, выяснилось, что таблетки повышают у меня свертываемость крови, которая может привести к очень нехорошим последствиям. А хуже всего было то, что приходилось постоянно помнить о времени их приема, и тут мне никакие «напоминалки» не помогали. Я бесилась, я чувствовала себя несвободной – с этой вечной привязкой ко времени.

Это был не мой способ предохранения, короче, я даже сменила врача.

Мы с ней, с новым врачом, решили попробовать спираль. Внутриматочную спираль нерожавшим не ставят – это опасно, много противопоказаний и тоже возможны очень неприятные последствия. И другой момент – спираль не спасает от заражения всякими нехорошими болезнями.

Но противопоказаний для установки спирали у меня не оказалось (сдала кучу анализов, провела диагностику – УЗИ и прочие исследования), а заразиться чем‑либо я не боялась, поскольку у нас с Адамом с самого начала имелась договоренность – никаких других параллельных отношений, ни с кем. Мы даже анализы дружно сдали перед тем, как начать серьезно встречаться. Мы оба были чисты и знали об этом.

К счастью, мой организм воспринял спираль спокойно, не отторг ее, как часто бывает, особенно у нерожавших.

Словом, после довольно долгих мучений у нас с Адамом все наладилось. И даже вечная занятость Адама не являлась препятствием для наших отношений. А что такого, у нас с ним секс онли и никакой романтики. Нам не нужны совместные прогулки, походы в кафе, говорить нам с Адамом было не о чем, так что быстрые встречи раз или два в неделю нас вполне устраивали.

В нежности, заботе и утешениях я не нуждалась.

Я – неласковая, надо честно признать.

Я терпеть не могу, когда со мной сюсюкают и в прямом и переносном смысле пытаются взять «на ручки». Командовать мной невозможно, а подстраиваться под другого человека я не в состоянии.

Я люблю быть одна, я испытываю наслаждение от уединения. И да, мне требуется иногда разрядка, вот для таких случаев мне и нужен Адам.

Адам – он, в общем, хороший, повторю. Это мы удачно друг друга нашли. Он весь в работе, в семейном бизнесе, а я одиночка по жизни. Я ему верю, а он верит мне, поскольку мы с ним хотим одного – заниматься сексом, получая только наслаждение и не беспокоясь о последствиях.

Адам нравится мне как партнер, но как человек он меня тоже не устраивает.

Наши с ним отношения – это только про физиологию. Мы люди, но, к сожалению, в нас осталось немного от животного. Совсем немного. Но оно осталось. Процентов десять. И чтобы оно, это животное, не захватило нас полностью, не стало нами управлять, мы с Адамом и встречались. Чтобы остальные девяносто процентов нашей жизни мы смогли провести людьми. Наши с ним встречи – для того, чтобы немного утихомирить в себе это грубое, звериное начало.

Мне на данный момент исполнилось двадцать девять лет, Адаму – тридцать один. Наверное, рано или поздно он захочет жениться. Найдет себе подходящую девушку и расстанется со мной.

Я бы тоже хотела найти свою настоящую любовь. Быть может, мне повезет, и я встречу человека, рядом с которым я почувствую себя счастливой. Я, конечно, одиночка, но не настолько. Когда‑нибудь, когда‑нибудь – все может случиться. Найду еще кого‑нибудь, способного заменить Адама. Кого‑нибудь, кого‑нибудь…

Ну а если ничего не случится и я так и останусь одна, то я из этого не стану делать трагедии.