Предание о Временах великой скорби
– Тебе сложно понять то древнее время. Оно текло совсем по‑другому. Попробую объяснить. Если для нас время – это неспешное покачивание на волнах великого чистого, прозрачного океана, то для древних оно было бурлящей мутной рекой. Река времени – бурная и постоянно сужающаяся спираль, выходящая из океана и впадающая в океан. И по этой спирали двигалась наша планета, увеличивая скорость на очередном витке. С каждым годом время текло все быстрее и быстрее. Всякое действие создает проекцию, которая найдет воплощение в будущем. Человечество неумолимо двигалось к точке подведения итогов своих действий, совершенных ранее. Всех вместе в конце и попутно каждого, отвечающего конкретно за себя. Где пункт А – момент совершения поступка, а пункт Б – точка расплаты за этот поступок. И чем больше страданий было причинено в пункте А, тем длиннее ось, пронизывающая большее количество витков до пункта Б, и стремительнее скорость, а значит, и последствия в точке расплаты. Но в любом случае точка Б, то есть момент подведения итога, неизбежно наступает на очередном витке этой великой временной спирали, пронизанной бесконечными осями, соединяющими пункты А и Б. Рождение и смерть, поступок и расплату. Чем тяжелее камень и чем выше он подброшен, тем больше повреждений он нанесет, когда поток реки времени достигнет этой точки. Это простая закономерность! Легкая энергия, как мыльный пузырь, взлетает и радует глаз, лопаясь где‑то на будущих витках спирали и даря счастье потомкам того, кто ее запустил! А тяжелая ложится камнем преткновения и ждет, когда те, кто его подбросил, или их отпрыски споткнутся об него и, упав, захлебнутся в мутном потоке! Даже лет через пятьсот или тысячу…
Расплату мы с тобой только что увидели. Но за какие тяжкие деяния она наступила? Каким образом эти добрые фермеры или их предки оказались в этом месте? – задумчиво произнес Мудрейший, замолчал и закрыл глаза.
Какое‑то время Иванко остался один на один со своими размышлениями.
Вдруг старик прервал паузу, хотя было видно, что его сознание в этот момент находится где‑то далеко, и произнес нараспев:
От сотворения мира каждый
Оставил свой след во Вселенной.
Он может быть ярким и тусклым,
Но он индивидуален!
В любом случае, неповторимый!
Ни сын не повторит рисунок отца,
Ни близнец – рисунок близнеца!
Какое многообразие красок, оттенков!
Но как только возникает структура –
Система, принявшая форму (государственная, религиозная),
Человек костенеет в системе,
Выделяя лишь серые краски.
Зло добавляет черных.
Их цель – сделать мир безликим,
Раскрасить его черно‑серым.
Временная шкала, сдвигаясь,
Каждый миг меняет цветовой спектр.
Одно и то же событие
Не пережить одинаково дважды –
Оттенки будут другими!
(Два раза не войти в одну реку.)
Пока отпечатки цветные
Уходят с нашей планеты,
Как пазлы, вставая на место
В общую картину Вселенной,
Есть смысл поддержания жизни
Мирозданию на этой планете!
Неожиданно он вздрогнул, как после резкого пробуждения.
– Ну‑ка, возьми меня за руку. Я смог пробиться сквозь туман вглубь веков и хочу показать тебе, что происходило на месте, сюжет о котором мы только что видели, много столетий назад. Сейчас эти образы достаточно ярки, но, к сожалению, эфир мимолетен, и через некоторое время мне уже не удастся сформулировать то, что увидел. Включи еще раз сюжет, слушай, что говорит диктор, но следуй за мной по лабиринтам Вселенской памяти, в глубь воспоминаний.
Иванко запустил сюжет, взял Мудрейшего за руку и приготовился…
Экран сознания недолго оставался темным, и вот появилось спокойное лучезарное море. На горизонте видны деревянные корабли, которые быстро приближаются. Их очень много. Вот они уже роятся вдоль побережья. Люди в блестящих металлических доспехах высаживаются на берег. Местное население радостно встречает их. Но сошедшие с кораблей открывают пальбу из ружей и пушек по безоружным приветливым туземцам. «Шершни‑убийцы, попавшие на территорию США… жалят местных жителей…» – слышит Иванко голос диктора. Под прикрытием оружия на корабли тащат золото, отнятое у индейцев. «Мед на вес золота…» – пробивается комментарий ведущей. Индейцы в отчаянии бросаются на защиту своих домов, святынь, их расстреливают в упор. Боль, страдания, ненависть и проклятия аборигенов в адрес колонизаторов огромными сгустками тяжелой горячей энергии поднимаются в небо. А оккупанты тем временем уже обживаются, строят на захваченных территориях крепости, обзаводятся семьями. Но где‑то там, высоко‑высоко, в метафизической Вселенной, раскаленные сгустки сливаются в одно большое темное облако боли, страданий и проклятий. Остывая в бескрайнем ледяном Космосе, облако сжимается, уплотняясь и приобретая сложную форму. Постепенно вся эта гигантская затвердевшая масса боли и страдания начинает опускаться, с каждой секундой набирая скорость, чтобы через многие сотни лет на новом спиральном витке времени упасть камнем преткновения на пути несчастных ни в чем не повинных потомков захватчиков.
Воспоминания были такими живыми и яркими, как будто все это только вчера происходило с самим Иванко. Он резко выдернул свою руку из руки Мудрейшего. Холодный пот выступил у него на лбу. Впервые ему пришлось увидеть убийство человека человеком. Мудрейший выключил компьютер и заглушил генератор.
