Предание о Временах великой скорби

Попробуй представить себе мир цифры. Понимаю, что для тебя это сложно, ведь в основе твоего мировосприятия находится образ или слово… – Мудрейший помедлил, будто вспоминая что‑то: – Хм, а ведь именно так начинается Библия – одна из самых главных книг древних времен: «Сначала было слово»! В те времена, когда цифра полностью поработила мир, никто не придавал значения этой фразе! Даже я понял это только сейчас! Сначала было слово! – глубокомысленно повторил старик. – Слово – это образ, это творчество, воображение. Из слов создаются целые миры, наделенные эмоциями, переживаниями, поступками. В каждом слове скрыт великий смысл! Поэтому после появления на небе Солнца мы используем цифры строго в гармоничной математике, где они в обязательном порядке должны сочетаться с музыкой! И если мелодия не складывается, значит, цифра не на месте. Цифра ни в коем случае не должна занимать главенствующие позиции. Гармония возникает только там, где все элементы находятся на своих местах и образуют одно целое: буквы, цифры, ноты, цвета. Ни один из них не может быть главнее или важнее. Но в том мире не важна была гармония, важен был порядок! Поэтому цифра и стала главным инструментом. Хм! Но… сначала все‑таки было слово! – вновь пробормотал Мудрейший и замолчал, погрузившись в воспоминания.

Внезапно старик встрепенулся:

– Даже вспоминать тяжело! Ты помнишь, как называется место, где я живу?

– Хижина Мудрейшего под толстым дубом, – без раздумий выпалил Иванко.

– Правильно! И при этих словах все, даже те, кто у меня ни разу не был, представляют седого добродушного старика, вбирающего в себя силу и мудрость величественного дерева, с которым имеет связь, – пошутил Мудрейший. – Вот уже создан первоначальный образ. А в каждом образе живет душа! И так у нас во всем. О ком из местных жителей ни спроси, получишь образный ответ, в котором есть привязка к месту проживания и характеру каждого. Вот ты, Иванко, живешь на берегу хрустального ручья в доме под синей крышей. Раз ты выбрал место у ручья и любишь находиться рядом с бурлящим потоком, значит, ты черпаешь энергию от воды и сам энергичный, подвижный. А синяя крыша говорит о твоей любви к небу! Такой образ возникает у меня. А у кого‑то появится другой связанный с тобой образ. При личном знакомстве он, конечно, скорректируется, но у каждого останется свой, неповторимый. Огромное количество образов, связанных с тобой, это как многоликость оттенков твоей личности. А теперь попробуй представить, если, конечно, сможешь, – старик лукаво улыбнулся, – образ человека, который проживает по адресу: тридцать вторая улица, дом семнадцать, шестой этаж, квартира сорок три, личный номер сорок два семнадцать тридцать шесть.

По лицу Иванко было видно, что у него не получается уловить хоть какую‑то деталь образа, чтобы начать формировать остальное. Его мозг, привыкший представлять то, о чем идет речь, в данный момент взрывался от пустоты сказанной фразы. Фраза есть, смысл есть, а образ не складывается. Он изо всех сил напрягал разум, но ни улицу, ни дом или квартиру вообразить так и не смог. Наблюдая за тщетными потугами молодого друга, Мудрейший рассмеялся, и вконец обессилевший Иванко сдался:

– Я… я… я не могу. Это же пустота! Полная пустота. Как можно представить дом семнадцать? Чем примечательна тридцать вторая улица? Что это за безликое существо из квартиры сорок три? И вообще, «квартира»! Какое отвратительное и неуютное слово! Кто ты, особь с номером сорок два и что‑то там еще?! Из этого нельзя даже понять, мужчина ты или женщина!

– Вот такое наполнение образами было в том мире. Имена тоже отсутствовали, лишь набор цифр. Пустой пластиковый мир, в котором нет содержательного образа с неповторимыми индивидуальными характеристиками и переживаниями. А есть… – оглядевшись вокруг, Мудрейший поискал глазами и махнул рукой в сторону садового инвентаря, – вон, лопаты с приклеенными номерами. Они вроде разные, но абсолютно одинаковые, потому что внутри пустота. Их создали для выполнения одной функции…

– Ну, нет, наши лопаты содержат в себе намного больше любви, чем люди из прошлого! – вступился Иванко за орудия труда. – Ты видел, с каким благоговением ковач создает эти лопаты? Берешь в руки и чувствуешь тепло вложенного в нее труда! Так и хочется весь мир перекопать, такая она удобная! А сам ковач живет в доме с искусно выкованной металлической дверью! Мимо пройдешь – залюбуешься, как говорят местные жители, – противопоставил Иванко место проживания современного жителя безликому адресу существа с номером из прошлого.

– Да, весь мир был оцифрован. Ему сохранили форму, изъяв наполняющую суть, – старик вздохнул и задумался. – А ведь даже в те цифровые времена Библия, книга, о которой я тебе говорил, была для всех доступна, – вернулся Мудрейший к своим размышлениям. – И на первой странице в первой же строке написано: «Сначала было слово!»

Бог всегда был рядом, даже в те темные времена, когда мы практически отказались от него. Каждый видел эту фразу хотя бы раз в жизни, но не придавал ей значения. Древние люди все ждали прихода Зла во плоти, называя его Антихристом, антагонистом Бога. Думали, что его прибытие станет каким‑то ярким событием: появится некая сущность и скажет: «Я Зло во плоти!» Однако незаметно для них Антихрист уже давно жил в их душах и полноправно властвовал над ними, расчеловечивая личности изо дня в день. Люди полагали, что эта злая сила подчинит себе все, и благоговейно ожидали ее. А на самом деле Антихрист – это полная пустота и бездушность, форма без содержания, цифра. Страшно признавать, но именно такими были и сами древние люди. Они давно уже подчинились рациональной равнодушной цифре, став ее функциями и алгоритмами. Даже право управлять своими жизнями и судьбами отдали искусственному интеллекту, который сами создали и которым так гордились, что поставили его вершить над собой суд. А ведь это и был Антихрист! Пустая цифра, возведенная в абсолют! – Мудрейший покачал головой, и оба человека остались сидеть молча, каждый наедине со своими мыслями.

Вдруг старик решительно поднялся.

– Пойдем! Не будем тянуть! Где‑то у меня в сарае валяется это барахло. Хорошо, что не избавился, что‑то тогда меня удержало от этого шага, – бормотал он на ходу, – видно, необходимо было сохранить его для этого случая. Сейчас попробую подключиться, и ты сможешь прикоснуться к миру прошлого. Должен предупредить, в этом мало приятного. Ты увидишь только скорбь, боль и страдания всех оттенков, поэтому после контакта с ним тяжелое ощущение может остаться на всю жизнь… Что ж, добро пожаловать, эфир готов открыть для тебя темную сторону знаний!

Эфир… Древний человек, отрекшись от истинных понятий, создал для себя иллюзорный мир и присвоил своим никчемным изобретениям, которыми безмерно гордился, названия этих понятий, исказив таким образом подлинный смысл. Во Времена великой скорби тоже существовал эфир. Искусственный, конечно, но функция у него была такая же: он объединял людей общим информационным полем. Информация, пропитанная негативной энергией, транслировалась через специальные приборы на каждом углу. И облако тоже было… Да и много чего еще искусственно созданного – жалкого подобия истинных вещей. А в конце они даже Бога себе придумали в виде искусственного интеллекта и поклонялись ему. Сейчас не верится, что древний человек мог дойти до такой степени безумия. Но ведь это было на самом деле, и я тому живой свидетель! – бурчал старец себе под нос по дороге в сарай.

Первое прикосновение

Старик закопошился в сарае, где было неимоверное количество странных, зловещих и на вид бездушных вещей. Иванко с любопытством осматривался. Какое‑то нагромождение геометрически правильных предметов. Холодные на ощупь и пустые внутри, они были вроде материальны, но не обладали никакой наполненностью. Абсолютная пустота. Формы, занимающие огромное пространство, не имели содержания. «Просто нагромождение пустоты. А ведь эти вещи составляли мир древнего человека! Как можно было жить в таком эмоциональном вакууме?» – размышлял Иванко. Мудрейший тем временем с грохотом достал откуда‑то металлическую канистру: