Принцип предательства

Падлс не мог спрогнозировать поведение Леммона и злился. Злился, потому пришлось принять план, который предусматривал страшный вариант. Если Денни откажется, то их должны были посадить в яму, пригрозить убийством и дать время до утра для размышления. Роберт должен был уговорить Денни. Джек здесь будет в помощь. Один на один Леммон, наверное, сам задушил бы Падлса… но когда с одной стороны отчёт, а с другой жизни друзей, то он будет вынужден согласиться. Это сильный ход. Роберт надеялся, что это сработает. Он был уверен, что так они сломают Леммона. Но был предусмотрен сценарий на случай, если Леммон действительно проявит характер и откажется. Тогда на рассвете их выведут на расстрел. Спросят сначала у него – согласен ли он подписать отчёт. Если Денни скажет нет – его убьют на глазах у Роберта и Джека. Потом спросят их. Естественно, они согласятся. Далее местная полиция устроит автокатастрофу, в которой якобы погиб Леммон, а они подпишут необходимые показания и спокойно уедут домой дорабатывать документацию…

Но Падлсу казалось, что до этого не дойдёт. Он не хотел думать, что будет виновен в смерти друга. У любого человека есть предел прочности, ответственность за семью, за жизнь друзей и их семьи. Он был абсолютно уверен, что Леммон согласится, и даже не хотел думать о худшем варианте событий. Понятно было, что после возвращения домой они вряд ли останутся друзьями. Денни не дурак и смог бы соединить их разговор о завышении отчёта в Чили с этой поездкой на Суматру, но доказательств у него нет.

А главное – деньги. И Денни, и Джек тоже получат приличные суммы. Пара миллионов дадут свободу, и не беда, если он потеряет друга… да и не друга вовсе. Конечно, Леммону будет трудно смириться с этим, но ему придётся молчать. Повстанцы должны были пригрозить расправиться с близкими, если кто‑то решит раскрыть правду об отчёте. Информацию о семьях коллег Падлс предоставил заранее. Он был уверен, что между истиной и жизнью семьи Денни выберет семью. Он будет вынужден думать о безопасности жены и дочки и тем самым обеспечит их безбедную жизнь. Так что получалось, что таким жестоким способом, но Роберт творит добро для друга. Для друга, который заблудился в своих принципах и упрямстве…

Помимо предела прочности у каждого человека есть предел человечности и подлости. Поэтому, сказавшись больным, Роберт не остался с коллегами в гостинице вечером накануне поездки в горы. Было невозможно пить чай или виски с друзьями, с которыми прожил более семнадцати лет бок о бок, облетал полмира, дружил. Он не мог представить, как будет поднимать тост за удачу, за будущее, точно зная, что оно завтра очень сильно изменится. Он понимал, что именно завтра может наступить конец дружбы, а может быть, и конец жизни друга, к смерти которого он приложил руку. Это было очень и очень трудно, и он боялся выдать себя. Роберт практически не спал в ту ночь. Хорошо, что его внешний вид коллеги отнесли на счёт болезни. Они даже отговаривали лететь, но не лететь он не мог. Ему надо было лететь, лететь за своей мечтой размером в несколько миллионов.

Утром в день поездки на месторождения Падлс очень нервничал, но всё сделал как его проинструктировали – забрал телефоны, паспорта, ценные вещи. Водитель изредка перебрасывался словами с сопровождающим. Роберт ждал назначенного времени и часто смотрел назад. Из‑за изгибов дороги второй автомобиль иногда пропадал из вида. «Может, он сломается, и тогда ничего не получится? А и пусть так, а то сердце выскочит и голова разорвётся, – ему было плохо, очень плохо, – но всё для того, чтобы потом стало хорошо. И им тоже… чтобы потом все жили тихой и богатой жизнью».

До назначенного времени оставалось минут сорок, когда он увидел на обочине человека с трубой на плече. Машина проехала метрах в семи от него. Роберт нагнулся к сопровождающему, который сидел на переднем сидении, хотел что‑то спросить, но звук выстрела прервал его.

– Начали работать, – сказал сопровождающий и что‑то сказал по рации. Джип резко набрал скорость и стал двигаться в сторону небольшого поворота, где был спуск вниз.

– Почему выстрел? Это не по плану! Ещё же минут сорок? Мне сказали точное время, что происходит? – Падлс был практически в истерике. Он резко схватил за плечо сидящего рядом с водителем и повернул его к себе. Что‑то металлическое уткнулось ему в зубы, больно ударив по губе. В руке сопровождающего был пистолет. Левой рукой он взял за ухо Роберта и спокойно сказал:

– Будешь орать, я тебя успокою, – и назидательно ткнул дулом в щеку. Роберт откинулся назад и повернул голову влево. Внизу в обрыве горела машина с друзьями. Что‑то кольнуло в области сердца. Он закрыл глаза. Казалось, мозг лопнет от напряжения.

– Выпей, – Падлс увидел протянутую руку с флягой.

Виски сначала не помогал, а после половины фляги внутренний голос уже объяснял, что это не его вина, а результат упрямства Леммона, который и себя погубил, и товарища за собой подтянул, а ведь Роберт просил не брать Джека с собой.

– Успокоился? – на Падлса смотрело невозмутимое лицо сопровождающего.

– Да… да, – через паузу неуверенно выдавил из себя Роберт, – все нормально, я в порядке.

Сидящие в автомобиле жители Ачеха усмехнулись. Им, живущим на севере Суматры, где уже скоро тридцать лет, практически всю их сознательную жизнь, идёт война, было понятно всё без слов. Сердце у них не болит – для них это просто такая работа. Роберт выдохнул и выпил залпом оставшийся виски. Автомобиль спустился вниз по небольшой дороге, если так можно назвать эти две колеи. Они остановились метрах в пятидесяти от разбившейся машины. Это был огромный горящий факел. Путь падения был отчётливо прорисован разбросанными кусками разбитых стёкол и отвалившихся частей. Криков не было.

– Давай пакет, – водитель протянул руку.

Падлс передал пакет с мобильными телефонами, паспортами и ценными вещами. Ноутбуки горели вместе с людьми, водитель кинул телефоны в огонь, а паспорта обжёг зажигалками, порвал и испачкал землёй. Один из них кинул на землю метрах в десяти вверх, а другой рядом с авто. Водитель достал огнетушитель из своей машины и стал поливать огонь в районе задней двери. Когда через полтора часа приехали полицейские, все выглядело как автокатастрофа. В сгоревшей машине не было отверстий от выстрела, а колёса разметало во время падения.

«Видимо, стреляли в колесо или рядом, чтобы спровоцировать падение», – подумал Роберт. Его размышление прервал плохой английский:

– С вами желает поговорить начальник полиции. Вы меня понимаете?

Роберт кивнул.

– Вам нужна помощь доктора?

– Нет.

– Идите к автомашине, туда, – полицейский указал рукой на один из приехавших автомобилей. Роберт вылез из джипа и медленно пошёл в сторону полицейских машин. Он решил говорить то, что видел.

– Здравствуйте, мистер Падлс. Сожалею о случившемся и сочувствую вашему горю. Вам нелегко сейчас, присядьте в машину.

Роберт удивлённо смотрел на говорящего. Алкоголь в большом количестве притупляет чувства, но не узнать в начальнике полиции помощника Халид мат Юсуфа, с которым вчера согласовывал план нападения, мог только слепой и глухой.

– Сочувствуете? – Роберт стал нервно смеяться. – Убивать и сочувствовать одновременно? Вы уникальный человек, э… – Роберт пытался вспомнить имя, но через мгновение ледяной взгляд начальника полиции заставил Падлса замолчать.

– В машину сядьте, – резко произнёс начальник полиции.