Принцип предательства

– Здесь не страна развитой демократии, и раз вы здесь, то вас специально готовили. Следовательно, вам не надо объяснять, что к чему. Вы и так одной ногой на том свете, и спасли вас только потому, что мы очень хотели вас послушать. И услышать правду, всю правду. Такой подход даст вам шанс, других вариантов нет!

Денни сглотнул:

– Я не понимаю.

– Только «дурака включать» не надо, не вы первый, не вы последний. Игра окончена, и проигрывать надо уметь, мистер… не знаю, как вас там. У вас пять дней! Захотите поговорить раньше – скажете доктору, он передаст начальнику тюрьмы, и кто‑то из нас вас навестит. А если не надумаете, то через пять дней мы к вам вернёмся. И от вас зависит, приедем мы поговорить или попрощаться. Согласитесь, не воспользоваться шансом выжить и быть зарытым в землю, как собака, даже без имени на могиле, без сообщения родственникам, как‑то совсем глупо. Мне показалось, что вы должны уметь пользоваться своим серым веществом. Пять дней! Джеф!

Телохранитель открыл дверь и вышел в коридор, за ним последовали начальник полиции и глава администрации. За дверью зашумел засов.

Денни вспотевшими ладонями пытался массировать лоб, сердце отчаянно и очень громко стучало, в ушах звенела тишина и не хватало воздуха. Он не знал, что сказать даже самому себе. Кажется, что всегда мысли живут в голове. Вряд ли есть хотя бы минута, когда человек ни о чём не думает. А он даже не мог подумать. Он не понимал, о чём думать, как думать, что вообще происходит?

Леммон посмотрел в маленькое зеркало над тумбочкой. На него смотрело взъерошенное похудевшее лицо, принадлежавшее потерянному человеку, глаза отражали прострацию сознания и двигались по непонятной траектории, осматривая палату. Голова стала тяжёлая: «Надо полежать, сон – это здоровье. Надо полежать, и всё пройдёт, всё встанет на свои места, и этот кошмар исчезнет».

Он лёг и мгновенно отключился. Доктор был прав, нагрузки ему были противопоказаны, максимум минут на десять…

 

_{Глава 4}

 

Фаиз мат Юсуф вышел из палаты тюремной больницы, где находился Леммон, с очень недовольным видом:

– Наджил, ты мне объясни, зачем я приехал сюда? Ты знаешь, как я к тебе отношусь, мы с тобой давно вместе, и сейчас, когда правительство заканчивает войну с повстанцами «Свободного Ачеха», мы должны быть рядом. Доверять друг другу и понимать. А сейчас я не понимаю, а когда я не понимаю, то начинаю нервничать. Это очень мешает. Очень!

Он остановился и тяжёлым взглядом посмотрел на Наджила. Начальник полиции кабупатена не зря носил форму. Он побывал во многих ситуациях. Диверсии, партизанская борьба, наведение порядка, исполнение решений суда и контроль за всем, что происходит на его территории, – всё это очень серьёзный опыт, который с лёгкостью позволил ему выдержать взгляд Фаиза.

Конечно, он мог одним выстрелом решить все проблемы, но это было бы очень неумно. Фаиз принадлежит клану Юсуфов, за которыми будет будущее правление. Скорее всего, правительство Индонезии не даст отделиться Ачеху, но будет вынуждено предоставить автономию, отдать определенную долю от прибыли за нефть, газ и иные полезные ископаемые и управлять с помощью местного руководства. Порядок и лояльность будут обеспечиваться с помощью армии и полиции. Поэтому правильная позиция с Фаизом откроет Наджилу огромные возможности, которые позволят ему стать богатым и увеличить своё влияние в провинции.

Это обстоятельство сдерживало его от конфликта с главой кабупатена. Сегодня ему было выгодно, и он служил Фаизу и готов был терпеть некое пренебрежение к себе от этого хоть и сильного, но всё же сынка из богатой семьи… Жизнь покажет, кто кого. Боевой опыт Наджила научил его, что стрелять во врага, друга или конкурента надо умно и вовремя. Может быть, это звучит бесчеловечно, но по отношению к себе такой подход позволял ему выживать и быть на плаву.

– Что молчишь, Наджил?

– Не хочу сказать глупость, вот и думаю, так сказать, перевариваю услышанное.

– И я думаю… Думаю, что ты, Наджил, где‑то недоработал, прокололся. Мы почти четыре месяца ждём, когда заговорит это тело. Ожидаем услышать от него, кто и как прибрал к рукам четыре грузовика с оружием и два грузовика с медикаментами, за которые я заплатил больше двух миллионов. И что? Ты перекрыл все дороги, улететь груз не мог. Значит, кто‑то в моём кабупатене решил, что меня можно кинуть на деньги, так? А ты здесь для чего? И где оружие? В лагере повстанцев? Я сам финансирую борьбу против себя?

Фаиз повернулся и пошёл по коридору тюремной больницы:

– Ты меня убедил – я ждал. А теперь это тело сообщает мне, что оно одно из тех, кого мы отправили в гробах в Канаду те же четыре месяца назад. Как тебе? Причём он или идиот, или профессионал, потому что в его состоянии он не сделал ни одной ошибки, которая позволила бы усомниться в его словах. С кем я разговаривал сейчас, а? И кто погиб тогда в автокатастрофе? Кого ты отправил хоронить? Молчишь, Наджил? Думаешь? Молодец, что умеешь это делать.

Фаиз подошёл к двери. Телохранитель открыл дверь, и они вышли из тюремной больницы во двор. Наджил снял фуражку, достал платок и вытер голову. Ему необходима была пауза, чтобы подумать, вернее, чтобы не совершить фатальной ошибки и не потерять доверие главы района. А потерять его он мог легко, вместе с жизнью, если бы Фаиз узнал истину. Полгода назад, когда Наджилу сообщили, что Фаиз ждёт грузовики с оружием и наркотическими медикаментами, он решил подзаработать на этом. У них с Сарди, единственным и старинным партнёром Наджила, были проверенные и преданные бойцы, которые за деньги сделают всё. Его информатор сопровождал груз, поэтому они знали маршрут движения. Брат жены руководил несколькими отрядами повстанцев, базирующимися в горах на границе с их кабупатеном, и был заметной фигурой в «Свободном Ачехе». Оружие и лекарства повстанцам всегда нужны. Наджил решил взять груз под свой контроль, спрятать, а потом показать образцы родственнику, который обеспечит продажу и перевод суммы с несколькими нулями на счёт в офшорном банке.

Огорчало только одно – обеспечение безопасности сделки требовало устранения информатора, с которым работали более трёх лет. Этот парень передавал много информации, которая помогала контролировать развитие бизнеса Фаиза и иногда позволяла подрабатывать на этом, продавая её за приличные деньги. Но в этот раз можно было сорвать банк! Ситуация чрезвычайного положения создала благоприятные условия для захвата груза, а пара миллионов очень стабилизирует нервную систему и гарантирует, если так сложится ситуация, возможность безбедно провести жизнь где‑нибудь на островах. Как бы ни было больно, но оставлять в живых информатора было неправильно.

Один из любимых принципов, который усвоил Наджил: «Сделаешь хорошо другому – сделаешь плохо себе». Про совесть и нравственные муки он не думал, казалось, он и не знал таких понятий. В назначенный срок преданные ему сотрудники полиции остановили в удобном месте колонну, идущую из порта, и… просто застрелили всех.

Наджил одел фуражку, посмотрел на себя в зеркало у выхода:

– Хорош! – подбодрил он сам себя и решил выиграть время. Он давно усвоил, что, если хочешь сделать хорошо, сделай сам. Начальник полиции вышел из здания и подошёл к машине главы кабупатена: