Приручить темноту
– Поздно вы. Думал, уже и не ждать сегодня, – строго выдал Кот вместо приветствия, прежде чем расплылся в обезоруживающей улыбке.
Нежно протянул, обнимая мою подругу:
– Ва‑арвар!
– Здравствуй, Костя, – прозвучало как‑то робко, но назвать мужчину Котом у меня язык не повернулся.
– Здравствуй, Ксюша, – ответил он официально и пристально осмотрел меня с ног до головы: – Ну вот, сегодня ты правильно оделась.
Лучезарная улыбка смягчила его слова. Ух! Так и убить наповал недолго! Я закатила глаза. Командир «Дровосеков» припомнил нашу первую встречу, когда я очутилась на полигоне в балетках и легком желтеньком сарафанчике, произведя своего рода фурор. То была скорее досадная случайность, а не откровенная глупость, но вот же!
– Ага. Учусь. Развиваюсь, – не стала я оправдываться.
Дружеская подколка мигом разрядила обстановку, теперь можно и Котом обзываться без прежнего трепета. Перекусив шашлыками и немного послушав байки, притомившаяся после нескольких часов за рулем Варька решила лечь пораньше.
– Пора ставить палатку.
– Идем, – я с готовностью поднялась с бревна.
– Кто‑то звезды снимать собирался? Передумала? – Рядом возник Хосе, которого на деле звали Мишкой.
– Думаешь, самое время?
Вместо ответа парень широким жестом указал на небо, и я задохнулась от раскинувшегося над головой великолепия. В городе такого не увидишь, мешают огни.
– Я помогу Варвару с палаткой, а ты приступай, а то отбой не за горами. Завтра вам вряд ли дадут выспаться.
Со спокойной совестью прихватив кофр с камерой и объективами, я набросила на плечи лямки рюкзачка и направилась в сторону от лагеря, туда, где не мешал свет костров. Пошла напрямик через поле к лесополосе, приметив колоритный силуэт сухого деревца.
Вскоре шум цивилизации остался позади, и ощущение, что я один на один с природой, стало полным. Особенно если не оборачиваться. Привычно замерев на границе темноты, сделала ярче налобный фонарик и, осторожно переставляя ноги, двинулась дальше. Выбрав подходящее место, ракурс и объектив‑широкоугольник, водрузила «Кэнон» на штатив и принялась играть с настройками.
Задача оказалась непростой, первые кадры не получились. Выудив из рюкзака планшет, я уселась прямо на траву и стала читать инструкцию. Фонарь отражался от экрана и мешал, с некоторым трепетом я его выключила.
И только углубилась в чтение, как на плечо легла чья‑то рука. Внутри все разом упало, детский кошмар будто снова вернулся. Не контролируя животный ужас, я заорала. Искренне. Громко‑громко! От души.
Подорвавшись с места, едва ли не на четвереньках побежала вперёд, но мне не позволила обхватившая за талию ладонь.
Истерически хохотала Варька, а над ухом что‑то успокаивающе шептали.
– Придурки!
Я попыталась вырваться из могучих объятий Кота.
– Да пусти же!
Меня колотило, и слёзы против воли брызнули из глаз.
– Извини, – обескураженный Костя с виноватым видом тер затылок. – Ты так увлеклась, что не замечала нас добрые пять минут. Нам показалось, это будет весело…
– Солнышко! Ну прости‑и‑и! – тянула просмеявшаяся Варька, внушительно надвигаясь на меня с распростёртыми объятиями.
Дождавшись, пока подруга меня обнимет, я мстительно шепнула ей на ухо:
– Через девять месяцев я тебе это припомню!
Кот поднял с земли оброненный мной планшет и принялся читать вслух:
– «На следующее утро Мёрке проснулась от стойкого ощущения, что она не одна…» Мм! – многозначительно протянул он.
А где моя статейка про звезды? Видимо, выронив планшет, я случайно включила читалку. Выхватив у него из рук гаджет, захлопнула обложку, но Костя успел увидеть название и автора.
– «Педагогика для некроманта», Дарья Сорокина. Это фэнтези или?..
– Фэнтези, но тебе вряд ли понравится, – недовольно буркнула я и принялась нервно сворачивать технику.
Ощущение такое, будто строгий папочка заглянул в мой шкафчик с нижним бельем. Туда, где ему нечего делать. Это разозлило. Мало того, что стал свидетелем позорного проявления моей фобии, так еще и в читалку без спроса нос сунул! Вот поэтому я ни с кем долго не встречаюсь…
– А что? Между прочим, я уважаю фэнтези, – не унимался Кот. – Особенно про некросов.
Я не ответила.
Позже, лежа в палатке без сна, Варька то и дело поглядывала на экран мобильника, его свет и ее тяжкие вздохи мешали мне окончательно уснуть. Я дремала, удобно устроившись в спальнике. И когда голубоватый свет вновь озарил палатку, спросила сонно:
– Не звонит?
– Не звонит, не пишет… Ксю, нафиг всё! Надо расставаться. Можно у тебя пожить немножко, пока найду квартиру? К родителям возвращаться не хочется даже на время.
– Варь, ты это чего удумала?! – Я села, уставившись на подругу. – Ты мне брось! Серёжа тебя любит, и ты его тоже. Помиритесь, и всё у вас будет хорошо. Это гормоны играют. Может, просто надо поплакать?
Варька хмуро посмотрела на меня, но ничего не ответила. Потом задумчиво выдала:
– Может, и гормоны. Ладно, и правда давай спать, а то плакать что‑то не хочется…
Она решительно убрала смартфон под импровизированную подушку, и я с облегчением выдохнула.
На природе я всегда просыпаюсь рано. Так вышло и на этот раз. Высунув нос наружу, зябко поежилась от утренней прохлады. Как там? Май – шубу надевай. Перефразировав пословицу, вернулась и тихонько, чтобы не разбудить мирно сопящую подругу, расстегнула молнию на сумке.
Наружу выбралась, основательно утеплившись: флиска, поверх парка, приобретенная во время попыток приобщиться к увлечению страйкболом. Почти такие же, как у Варьки, серые штаны цифровой расцветки. Вместо кедов – горячо любимые трекинговые ботинки. Удобная оказалась вещь, я себе тоже приобрела пару.
Прогулявшись до расположенных поодаль «синих кабинок», немного понаблюдала за безмолвным лагерем. Вставать было еще слишком рано, и ребята отсыпались перед игрой. Но розово‑золотистая полоска на востоке, плавно переходящая в чистое голубое небо, и туман, живописно размывающий очертания кустов и деревьев, не позволили моей творческой душе нырнуть обратно в тепло палатки. Проверив заряд аккумуляторов, повесила камеру на плечо и прихватила штатив – без штатива хорошо туман не снимешь.
