Приручить темноту

– «Крузак» неожиданно из‑за поворота вылетел. Прямо с поля, не с дороги, – пояснила Варька и опустилась на бревно у костра.

И вдруг согнулась пополам, уткнувшись лицом в ладони. Пробормотала глухо:

– Я уже думала всё, если честно…

Тут уж я всерьез забеспокоилась, мало ли что там бывает с беременными, если переволнуются. Не зря же везде и всюду повторяют, что им нервничать нельзя.

– Варь? Ва‑а‑арь, с тобой все нормально?

Подруга выпрямилась, шумно выдохнув. Зелено‑карие глаза подозрительно блестели, когда она недоуменно на меня посмотрела.

– Со мной‑то что сделается? За тебя испугалась!

Мысленно выдохнув, я наклонилась ближе и напомнила тихо, но строго:

– Ва́рвар, в руки себя возьми и перестань меня пугать! Тебе нельзя волноваться!

Упоминание интересного положения мгновенно привело подругу в чувство. Сунув мне под нос внушительный кулак, она воровато огляделась по сторонам, проверяя, не слышал ли кто мои слова. Затем наше внимание привлекла разворачивающаяся на дороге сцена.

– Кто это? – поинтересовалась я, рассматривая едва не убивших меня людей.

– Анвар. А сучка крашеная с ним – Рэдди. На дух её не выношу!

Варька прибавила несколько непечатных эпитетов, описывающих характер и стиль жизни рыжей девы, а также степень ее родства с парнокопытными и особенности размножения отдельно взятой особи.

– Знала бы, что она притащит сюда свой худосочный зад, лучше бы с Ермаком поехала.

В этот момент тихо беседовавшие рядом с черным внедорожником мужчины, словно сговорившись, посмотрели в нашу сторону. Точнее, прямо на меня, и время потекло как мёд. Я ощутила горячую волну, будто их мимолётный интерес можно было почувствовать физически, как солнечные лучики на коже. Наверное, стоило бы отвернуться, но я замерла, не в силах отвести глаза.

Анвар относился к той же породе, что и Кот. Уверенная поза, взгляд чуть исподлобья. Чуть выше него ростом, но не такой мощный. Мужчины стояли достаточно далеко от нас, чтобы разглядеть цвет глаз или длину ресниц. Но достаточно близко, чтобы отметить легкую небритость, темного цвета волосы и звериную хищность во всём облике новоприбывшего.

Брюнет улыбнулся мне уголком рта и что‑то тихо сказал Коту. Тот ему также тихо ответил. Оба в это время продолжали смотреть на меня. Интерес таких экземпляров польстил, хотя вряд ли и подразумевал что‑то доброе. Странное очарование момента разрушил слишком громкий и чересчур наглый пронзительный голос:

– Анвар, шмотки из машины забери. Еле нашла, где запарковаться. Везде какое‑то говно понаставили!

– Рэдди! – рявкнул Кот.

Рыжеволосая примирительно подняла ладони, и Варька засопела от раздражения.

– Поганый же у этой бабы язык! Только приехала, уже людям кровь портит. Падла!

– А кто она, вообще, такая? Его девушка? – поинтересовалась я, осознав, что эта мысль мне не слишком приятна.

Ну почему, чем шикарней мужчины, тем отвратительней у них вкус?

– Нет, не думаю. Вряд ли Анвар связался бы с малолеткой. Хотя… Достоверно не знаю, но по какой‑то причине же с этой возится?

Варя совсем неженственно поскребла пальцем над косой и скривилась.

– Эта сука даже не в команде, но на игры иногда с ним приезжает. Всегда только с ним. Кот тоже ничего вразумительного не говорит по этому поводу, но я его не спрашивала. Нелюбопытная. Да как‑то без надобности.

Я кивнула, соглашаясь. Рыжей нахалке явно больше восемнадцати, и малолеткой она не является. Носит командную форму «Дровосеков», на левом рукаве которой красуется эмблема: череп в шлеме и два скрещенных под ним топора. Явно не с чужого плеча форма, судя по тому, как идеально все подогнано.

Её спутник уже вынул из багажника чехлы с игровым оружием и небольшую сумку. Никаких других вещей у этих двоих с собой не было. Не успели мужчины отойти на несколько шагов, как «Крузак» резко сорвался с места, бросаясь комьями земли из‑под колес, а затем, съехав с дороги, круто развернулся и лихо втиснулся между Варькиным «Паджериком» и стволом толстенной березы, едва не стесав об него борт. Стоявший раньше на том месте кроссовер, на счастье, куда‑то делся.

– Редди! – рявкнул Анвар, с неподдельным ужасом наблюдая за дорогой машиной, с которой так небрежно обращаются.

От созерцания сей занимательной картины нас отвлек Хосе, протянув две пластиковые одноразовые миски, ароматно пахнущие свежей овсянкой.

– Девушки, завтрак готов! Kсюха, ты только на этих не обращай внимания, – мотнув головой в сторону новоприбывших, он уселся рядом на бревно. – Мало ли что Рэдди ляпнет, не придавай значения. Она всех гнобит, характер такой дебильный. Но на сумасшедших глупо обижаться, верно? Ей‑то все равно пофиг.

– А Анвар? – зачем‑то спросила я, инстинктивно не желая относить и его в разряд малахольных.

– Анвар мужик нормальный, хотя и на него находит порой. Ну и еще девушек на страйкболе не особо жалует. Так что тоже не придавай значения, если чего обидного скажет или сделает, – улыбнулся Хосе.

– Благодарю за заботу. Буду иметь в виду, – кивнула я и принялась за кашу.

Но едва поднесла ложку ко рту, смысл сказанных слов показался мне угрожающим. Скажет или сделает? Сделает?! Еще чего не хватало! По спине пробежал холодок, обещающий неприятности, я почувствовала себя неуютно.

– Я просто фотограф, – зачем‑то оправдалась вслух и, вспомнив о самом важном, воскликнула: – Ой!

Поставив миску прямо на землю, схватила лежащий «Кэнон», который чуть раньше аккуратно разместила на импровизированной лавке рядом с собой. Повторный внешний осмотр показал – техника не пострадала при падении. Экран всё же соизволил мигнуть красным символом посаженной батареи перед тем, как отрубиться вновь.

– Работает! – с облегчением выдохнула я. – Просто аккумы сели.

Жизнь сразу стала прекрасней, как только поняла, что не попадаю на бабки. Внезапно проснулся аппетит, и я с жадностью набросилась на овсянку с белорусской тушенкой, которую накануне так расхваливали парни.

За едой мысли вернулись к брюнету. Анвар. Это как Анвар‑эфенди из «Турецкого гамбита»? Ощущение, что его имя уже проскальзывало где‑то раньше. И вдруг осенило: это же Кот рассказывал, когда приезжал в гости к «Ночным Волкам». Как раз в тот день благодаря вечно спешащей Варьке я заявилась на игру с ночевкой в сарафане, и мне одежду собирали всем миром. Так вот тогда‑то я и слышала об Анваре. «Дровосеки» изначально – его детище, именно он основал команду, а Кот стал командиром позже.

– Это ведь он был командиром «Дровосеков»? – спросила я вслух, мотнув головой в сторону палатки Кота, возле которой расположились рыжая и брюнет.

– Угу, – подтвердила Варька.

– Хм…

– Тебя что‑то смущает? – спросила подруга с набитым ртом.

– Не вяжется кое‑что. Кот его тогда так позитивно расписывал, а я вижу мажора с гламурной стервой подмышкой.