Призраки прошлого

Он вытирал мои щёки и сразу же целовал их. Нежно и трепетно. Как не целовал никогда. В одно мгновение стена, отделяющая нас друг от друга, пала, а в следующее мгновение стала ещё толще и крепче.

– Почему ты столько ждал, чтобы сказать мне самое желанное, что я когда‑либо хотела услышать?

Слёз больше не было, но истерика не проходила. Я дрожала и не могла выровнять дыхание. Однако близость Виктора по‑прежнему действовала на меня лучше всяких успокоительных. Он гладил мои волосы и покрывал макушку нежными поцелуями. Его трясло вместе со мной.

– Разве я мог так поступить с тобой? С ней. Со всеми нами! Разве я мог растоптать в тебе самые лучшие воспоминания обо мне? Я не мог. Я не могу до сих пор. Но мне так больно молчать…

Мы прошли в гостиную и присели на диван, я забралась к нему на колени и прижалась к горячей груди. Как забиралась тогда, в своём детстве. Как же давно это было! Целую вечность назад.

– Как противно мне было от мысли, что я люблю собственного отца! И как тщательно вы с мамой скрывали от меня правду. Но зачем? Сейчас было бы всё так просто…

– Нет, не было бы просто! И не будет никогда. Обществу не объяснишь…

– К чёрту общество!

– Ты неправа. Мы часть этого общества. Нам нужно… – Виктор замолчал, посмотрел на меня исподлобья и неуверенно продолжил: – Мы должны… Лучше будет оставить всё как есть.

– Ты же сейчас шутишь?

Я не верила его словам. Да и он сам вряд ли верил.

– Ты теперь чужая жена. Ян… – Виктор сглотнул, – он сделает тебя счастливой.

Я отстранилась от Виктора, встала и медленно выпрямилась в полный рост. Его лоб упирался мне в живот, мои руки болтались, как тяжёлые канаты.

– Из страдания в страдание? Серьёзно? – всхлипнула я, но не позволила себе очередную слабость. Хотелось реветь, но я до крови прикусила губу.

– Я всегда буду рядом… – Виктор поднялся.

Теперь он был выше меня на целую голову. Мой взгляд упёрся в его ключицы, которые выглядывали из‑под выреза рубашки. Я не шевелилась.

– Нет, ты ещё дальше. – Я поднесла кулак ко рту, вцепившись в него зубами, чтобы не закричать.

– Прости меня, Ева! – Виктор опять обхватил моё лицо тёплыми ладонями.

Я подняла на него глаза. Говорить не было сил – пусть всё прочитает в них. Пусть увидит каждую крупицу боли там. Пусть его тоже разорвёт от этих бешеных эмоций.

– Мне срочно нужно идти, – прошептал он, нагибаясь, чтобы быть ближе к моему лицу.

– Иди, – кивнула я. – А мне срочно нужно остаться одной.

– Но прежде я сделаю то, о чём мечтал очень долго… – Виктор не дал опомниться и впился в мои сухие губы душераздирающим поцелуем.

Я чувствовала солёный привкус своих слёз на его тёплых мягких губах и смело отвечала на этот поцелуй.

 

Пикник

 

Виктор ушёл, а я осталась наедине со своей болью. Я закрывала глаза и видела картинки из другого – счастливого – спектакля. Видела маму, бегущую по берегу навстречу отцу. Видела, как он заключал её в крепкие объятия. Целовал в губы. А когда мама обернулась в мою сторону, я увидела не маму, а своё отражение.

Вздрогнула и осознала, что уснула на полу, облокотившись руками на диван и склонив на них растрёпанную голову. За окном уже стемнело, а значит, Ян скоро вернётся с работы. С ролью жены я справлялась плохо уже с первых минут. В брачную ночь отвернулась от мужа и притворилась уснувшей. Сегодня за целый день ни разу не позвонила ему и не поинтересовалась, что он хочет на ужин.

И никогда не интересовалась.

Зато знала наизусть, что Виктор по утрам пьёт крепкий нерастворимый кофе, что любит делать оладушки на завтрак и не любит ужинать в одиночестве. Знала, потому что все свои сознательные годы наблюдала за ним и впитывала черты его характера, запоминала то, что ему нравится и что он терпеть не может.

Кому‑нибудь удалось приказать своему сердцу? Я о подобном не слышала. Моё сердце само выбрало, кого любить. А я осознанно выбрала, чьей женой быть. Виктор прекрасно знал, что я не предам свой выбор. Вероятно, поэтому дождался, пока я выйду за Яна, а потом только рассказал мне правду.

Осознанно ли Виктор выбрал быть несчастливым? Жить и спать с нелюбимым человеком. Потакать обществу, а не своему сердцу. А может быть, это была проверка меня на прочность?

– Знаешь, Ева, женщина должна боготворить своего мужчину. Иначе он найдёт ту, которая будет его боготворить.

– Ма, мне ещё рано думать о подобном!

– Никогда не рано узнавать простые истины, милая. – Мама вплетала зелёные ленты в мои косы.

– Если я встречу такого мужчину, как папа, я буду боготворить его, – ответила дочь.

– Другого такого нет…

Мама была права. Обойди я всю планету вдоль и поперёк, всё равно бы не нашла похожего на Виктора. Вот только своей любовью я перечёркивала светлую память о матери.

Почему она сама не рассказала мне правду?

В эти выходные Ян решил собрать всю семью на пикник в лесу. С палатками, шашлыками и вином. Компанию собрал тоже самую подходящую – семейную. Моя новоиспечённая свекровь и моя действующая мачеха были так очарованы друг другом, что за этот вечер стали чуть ли не лучшими подругами, болтая без умолку, не прекращая делиться то рецептами, то советами, то историями из жизни. Ян и его отец были заняты шашлыками, а Виктор следил, чтобы наши бокалы не пустели.

Я стояла чуть поодаль ото всех и наблюдала за этим спектаклем, прислонившись к рядом растущему стволу и опустив глаза на бокал в руке. Наклоняла его и разглядывала, как остатки вина переливаются по стенкам. Сделала последний глоток и подняла голову. Вино растеклось по моему телу, как кипяток: передо мной стояла девушка из зеркала. После кипятка по моему телу покатились кубики льда. Я сглотнула застрявший в горле ком и попятилась назад, где стоял наш импровизированный стол.

Девушка смотрела прямо на меня. Я заслонила глаза рукой, а когда убрала ладонь – её уже не было на прежнем месте.

– Позвольте наполнить ваш бокал, – услышала голос Виктора.

Я была напряжена, как струна скрипки Паганини перед тем, как оторваться, и не услышала его шагов, оттого подпрыгнула.

– Прости, не хотел тебя напугать. – Он подлил мне вина.