Проект Марена

– Ты тут больше не работаешь.

– Это как?

Парень замер в ступоре.

– Или за прогул. Выбирай! – усмехнулся Кирилл, – Ты, кстати, вчера вообще на работе не был.

– У меня уважи…

– Пиши! – перебил его Тополев, и Гуляев, видно, окончательно понял, что дело серьезное, – Все пароли и файлы передашь мне!

Спустя двадцать минут его вызвал Куницын.

– Кирилл, зайди ко мне!

Тополев постучал в дверь и тут же открыл ее. Молоденькая секретарша, направляясь к выходу ему навстречу с папкой, испуганно вскинув на него взгляд, смутилась и поспешила покинуть кабинет начальника.

– Вы получили отчет? – спросил он.

Тот пробормотал что‑то вроде «не смотрел еще».

– Что там с Гуляевым у тебя случилось?

Уже наябедничал, подумал Тополев. Теперь понятно, почему паренёк так нагло себя ведет. Интересно, что их связывает?

– Ничего особенного. Он решил покинуть наш коллектив.

– Вроде бы по твоей инициативе? – скривился Куницын, – Неплохой он парень, Кирилл.

Тополев усмехнулся.

– Тогда забирайте его к себе куда‑нибудь! Пусть Вам мозги выносит!

Начальник открыл рот, явно не ожидая такого выпада.

– Может, тогда тебе подумать о другой работе? – предложил Куницын, наливаясь краской.

– Не Вы меня на работу брали, не Вам и решать, где мне работать!

Тополев почувствовал, как дрожит подбородок. Чтобы не выплеснуть накопившуюся ярость на начальника, он заставил себя развернуться и выйти. Больше звонков от начальства не было, а к вечеру он узнал, что Гуляева перевели в другой отдел.

 

****

 

Иван Андреевич Рощин открыл ящик стола и с удовлетворением обнаружил, что в бутылке осталась еще треть водки. Грузный с обвисшими щеками и подбородком, недавно отметивший свой полувековой юбилей, он казался старше лет на десять. Дополняла образ пару месяцев назад появившаяся одышка и мешки под глазами, скрываемые им под очками с тонированными стеклами.

Главным врачом частной клиники со странным названием «Исида» Рощин стал год назад совершенно случайно. В баре, где он проводил почти каждый свой вечер, к нему подсел мрачного вида лысый человек, угостивший его пивом и предложивший высокооплачиваемую работу. В минуты трезвости, что, прямо скажем, бывало нечасто, Иван Андреевич вполне себе мыслил адекватно, а по сему понимал, что такое предложение поступает не просто так. Однако, взвесив все «за» и «против», он его принял, ухватившись скорее не за деньги, а за возможность оказаться в центре хоть каких‑нибудь событий.

Тяжело пережив развод с женщиной, прожившей с ним в браке двадцать лет, а потом и потерю работы в одном из ведущих научных институтов столицы, Рощин всерьез поставил перед собой цель завязать с алкоголем, а для этого, как он считал, нужно настоящее дело, и предложение того мужика в баре показалось ему подходящим.

В течение всего года он честно пытался побороть порочную привычку, однако надолго его не хватало, да и работа не требовала особых усилий, и Иван Андреевич махнул рукой, продолжая сваливаться в непотребное состояние и теряя последние признаки нормальной личности.

Чем занималась клиника, он не слишком интересовался, но догадывался, что в ее стенах происходит что‑то странное. Застать его в твердом уме можно было только с утра. Тогда и приносили на подпись документы, среди которых он видел истории болезни пациентов, чудесным образом исцелившихся от тяжелейших недугов. Впрочем, ничего плохого Иван Андреевич в этом не находил, и со спокойной совестью к обеду удалялся в «свой мир».

Протерев далеко не свежим носовым платком мутный стакан, Рощин с вожделением наблюдал, как его наполняет бесцветная жидкость с характерным запахом, который он по странности не любил.

– Иван Андреевич! Вы бы повременили с этим, – сказал вошедший в кабинет высокий худощавый мужчина в белом медицинском халате, – еще только девять часов.

Рощин покосился на своего заместителя Халидова, по сути, всем здесь и заправлявшего. К роли номинального руководителя он привык, и даже радовался, что его не загружают проблемами клиники. К Халидову Иван Андреевич относился с осторожностью и даже с опаской. Человек с таким мрачным, как из преисподней, взглядом не сулил ничего хорошего, и он даже не помышлял задавать вопросы, и уж тем более перечить этому жуткому существу.

– А, это Вы, Рашид Алимович? – смутился Рощин и убрал пустую бутылку в ящик стола.

Халидов подошел к нему, положив на стол стопку бумаг, и спокойно произнес:

– Это надо подписать. Я зайду через десять минут.

Главврач хотел ответить, что все сделает, но вместо этого промычал что‑то вроде «угу», стараясь не встречаться с ним взглядом.

 

****

 

– Зайди! – Халидов положил трубку и, достав из кармана платок, протер им очки.

Он приблизился к окну и стал наблюдать за кошкой, крадущейся за воробьем по кромке тротуара. То ли кошка оказалась неопытной, то ли воробей шустрый, но ее последний рывок спугнул птицу еще до того, как хищник до нее добрался.

– Можно, Рашид Алимович?

В двери стоял молодой мужчина с коротко остриженной головой и широкими скулами, держа в руке папку‑скоросшиватель.

– Да! Садись!

Халидов подошел к столу и сел в высокое кожаное кресло.

– Как продвигаются переговоры с родственниками? – спросил он.

Мужчина раскрыл папку.

– Вот, Ампиловы думают, а Кузнецов готов подписать контракт. Еще три человека, но я пока не успел встретиться. У них все время отговорки.